|
Комментарий. Зная историю болезни этой пациентки, можно предположить несколько гипотез о значении высотного дома. Его сверхестественная высота символизирует ее сверхвысокий уровень притязаний, ее чрезмерно высокие требования со стороны садистического Сверх-Я, которое уже в раннем возрасте было заложено ее отцом. Дом - это, по всей видимости, также и фаллическая составляюшая, т.к. пациентка очень хотела бы идентифицироваться со своим отцом. Восхождение на небо свидетельствует о желании пациентки приблизиться к Богу Отцу. Ее собственный отец работал главным врачом в больнице, в которой пациентка жила с раннего детства вплоть до недавнего времени. Педагогические правила и манера отца держать себя усиливали в пациентке нарцисстическую идеализацию образа (имаго) отца, а также и действительности. Относительно образа юной святой трудно что-то однозначно сказать. Но он все же скорее относится к образу ее сестер, которые были отчасти ближе к отцу, чем она сама. Агрессивно-мужской, воинственный мир также находит свое выражение, представленный, прежде всего, в образе черта, затем в импонирующих фигурах римских воинов. Отец пациентки все время прославлял военных. В противоположность прежним представлениям в последнее время у пациентки стали часто появляться также фантазии, свидетельствующие об агрессивных импульсах: ветер срывает рабочих с высокого дома, она защищается от унижения со стороны (отца-)черта, прославляет римских воинов. Агрессия направлена отчасти и против нее, в наиболее явной форме при появлении черта, который приказывает избить ее. В черте можно увидеть образ (имаго) “злого отца” (который тоже умел использовать жестокие наказания). В целом описанную сцену можно считать выражением столкновения с фаллическим (мужским) миром (с которым она себя отчасти идентифицирует), а также с образом (имаго) доброго и злого отца. Одно только рассматривание дома может произвести на пациента глубокое впечатление, если благодаря этому он предчувствует и догадывается, или на предсознательном уровне ему открывается, что дом “выглядит” в нем именно “так”. Это особенно впечатляет, когда представляемый в образах дом радикально отличается от того дома, который он представлял себе до этого как “свой дом”, который в своих тайных мечтах он любил строить. Поэтому с мотивом дома стоит быть осторожнее. В процессе психотерапии его не следует вводить слишком рано. Психотерапевту следует вначале воздерживаться от комментариев и указаний о значении образов. Как и в мотиве открывающейся с вершины горы панорамы, мотив дома изменяется в ходе продвижения процесса психотерапии или под воздействием сильных переживаний, например, влюбленности. Нередко при первом представлении этого мотива даже психотерапевты бывают удивлены или обеспокоены некоторыми крайними проявлениями (ср. пример 12). Но, тем не менее, можно считать, что в ходе благоприятного развития психотерапии образ дома гармонизируется и совершенствуется. — 67 —
|