Психология экстремальных ситуаций для спасателей и пожарных

Начало изучения этого феномена было положено в США и во многом связано с так называемым «вьетнамским син­дромом», который испытали на себе военнослужащие, вер­нувшиеся после войны во Вьетнаме. В нашей стране часто говорят о «чеченском» или «афганском синдроме».

У ветеранов боевых действий наблюдаются и другие симптомы: взрывная реакция, приступы ярости, немоти­вированная бдительность, злоупотребление алкогольны­ми, наркотическими и лекарственными средствами, мысли о самоубийстве.

Именно с изучения последствий военных конфликтов началось плановое исследование посттравматического стрессового синдрома. Так, было установлено, что у 25 % воевавших и не получивших увечий опыт боевых дей­ствий послужил причиной развития неблагоприятных психических последствий. Среди раненых и покалечен­ных количество страдающих ПТСР доходит до 42%.

Страх смерти, по мнению Е.О. Александрова (1998), является спусковым крючком для развития посттравма­тического стрессового расстройства у ветеранов боевых действий.

Из дневника ветерана афганской войны: «Мне страшно, когда я, вспоминая, пишу. Одна только мысль, что в тот или иной описываемый мной момент я просто мог легко исчез­нуть навсегда и стереть свою страничку, длиною в двадцать лет, приводит в ужас. Что такое смерть? Это хлопок ладошка­ми. Раз — и все.

Именно столько времени необходимо, чтобы наша жизнь перешла в другое измерение. Любое соприкосновение со смер­тью — случайное собственное "везение", просто свидетель­ство чужой смерти — не проходит бесследно. Это жестокая, жесткая перемена в будущем... ЭТО застревает в подкорке, в глубине души, в каждой клеточке вашего тела. Мне кажется, ЭТО называется СТРАХ...»

Один из факторов, поддерживающих симптоматику посттравматического стрессового расстройства у участ­ников боевых действий — контрастность переживаний внешнего мира. Диссонанс мирной жизни, где «нет дела до переживаемых кем-то ужасов» и боевой обстановки, подкрепляет и поддерживает посттравматический стресс, ощущение несправедливости, безысходности и беспо­мощности и препятствует социальной интеграции.

К 1980 г. накопленная информация позволила сделать вывод о том, что подобные нарушения характерны не толь­ко для ветеранов боевых действий, но и для лиц, пережив­ших катастрофы, аварии и стихийные бедствия, а также принимавших участие в ликвидации последствий подоб­ных катастроф.

Обследование личного состава Буденновского РОВД (Ко-тенев, Богданова, 1996), проведенное спустя 10 месяцев после того, как город подвергся нападению террористов Басаева, показало наличие симптомов постстрессовых нарушений у 21,5% сотрудников.