|
Вот как, например, организует «Союз орала и меча» типичнейший нахал – Остап Бендер в «12 стульях» Ильфа и Петрова: «Остап показал рукой на Воробьянинова: «Кто, по-вашему, этот мощный старик? Не говорите, вы не можете этого знать. Это – гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору». Далее беседа идет в том же «стиле», как, впрочем, и все поведение героя. Конечно, входить в эту область вопросов с попытками регламентации и с поисками рецептов – значит вступить в противоречие с сущностью творческой работы. Коль скоро речь идет об индивидуальной логике действий, она не может быть найдена по какой бы то ни было общей схеме, или по какому бы то ни было рецепту. Самый отъявленный нахал и наглец может вести себя, как скромнейший человек (например Иудушка Головлев или Тартюф); самый властный и сильный человек может быть застенчив и скромен, а самый скромный именно от застенчивости может вести себя, как нахал. Поэтому речь может идти не о «прикреплении» каких-то способов действия к определенным свойствам характера, а об учете объективной закономерности: выбор тех, а не иных доминирующих действий в актерском искусстве не может пройти бесследно для воплощаемого характера и что, следовательно, выбор этот должен служить наиболее точному, полному и объективно верному воплощению общих и индивидуальных черт образа. Меропия Мурзавецкая в «Волках и овцах» А.Н. Островского, произнося слова: «Смотреть за Аполлоном Викторычем, чтоб ни шагу из дому!» (действие первое, явление второе), - может и приказывать Павлину, и предупреждать его, и объяснять ему, и просить его, так, разумеется, как ей, Меропе, свойственно. Какой способ воздействия употребит актриса, играя эту сцену? Это ведь не только вытекает из толкования характера, из понимания логики действий образа в целом, но и строит характер, формирует логику действий Мурзавецкой, ее образ. Если она просит Павлина (пусть притворно, по-ханжески), то в этом проглянет один характер; если угрожает – другой; если объясняет – третий. Конечно, в каждом случае способ воздействия одной фразой – это не больше как намек, одно мгновение в проявлениях характера, но и оно не безразлично для целого. Каков выбор способов воздействия мужика Дениса Григорьева в инсценировке рассказа А.П. Чехова «Злоумышленник»? Если он оправдывается (если так определять его главную задачу), то это могут быть простые словесные действия: узнавать, утверждать, упрекать, просить. Но может быть, он вовсе не оправдывается, а обучает следователя, просвещает его как невежественного в вопросах рыбной ловли человека? Так, например, толковал сцену А.Д. Дикий. Тогда выбор способов воздействия будет несколько иным – здесь опять будут словесные действия узнавать, утверждать и упрекать, но среди них главное место будет занимать простое словесное действие – объяснять со всевозможными обертонами. В этом практически выразится толкование роли и сцены в целом, этим такое толкование и будет строиться. — 133 —
|