|
11 Всякий сколько-нибудь способный актер-профессионал по ходу спектакля совершает множество самых разнообразных по структуре словесных действий и обычно многие из них вполне убедительно, то есть согласно логике действий образа. Но часто это вовсе не является результатом сознательного и свободного владения грамотой своего искусства, а скорее результатом интуиции, вдохновения, «чувства правды» и других качеств дарования данного актера. Отсюда происходит многие случаи, подобные, например, таким: у талантливого актера, создавшего ряд содержательных, правдивых и ярких образов, «не получается» та или иная сцена (он в ней не действует, наигрывает, фальшивит); актер ищет причину своей неудачи: он пробует играть сцену и так и этак, читает литературу, спорит с режиссером о трактовке, ломает голову в размышлениях о сверхзадаче, об идее и философском содержании пьесы, читает и перечитывает критическую литературу о ней и т.д. и т.п. Все эти мучительные поиски иногда не дают положительного результата потому, что в толковании этих сложных творческих вопросов актер и режиссер вовсе не ошибались – они только запутывают себя, все больше и больше подвергая сомнению верные решения. Ошибка, мешающая актеру верно сыграть неудающуюся сцену, часто бывает весьма проста: из верного определения идеи и сверхзадачи пьесы актер и режиссер не сделали верного практического вывода – они не задумались над тем, что именно, конкретно, данными словами в данной сцене нужно делать действующему лицу, если, мол, идея и сверхзадача пьесы таковы. А бывает и так: режиссер требует от актера «более активного» действия; актер и сам изо всех сил старается быть как можно активнее. Но, вместо того чтобы активно совершать нужные по логике конкретные действия, он, не заботясь о способах действия, пытается быть активнее «вообще». Так он попадает не на то доминирующее словесное действие, которого требует логика образа. Он, например, просит там, где нужно предупреждать, он отделывается там, где нужно объяснять, утверждает там, где нужно узнавать и т.д. и т.п. Чем «активнее» он пытается в таком случае совершать это нелогичное для образа в данных обстоятельствах действие, то больше жмет на него и тем дальше уходит от логики действий, тем явственнее нарушает ее. Подобного рода случаи бывают связаны с тем, что даже квалифицированный актер, как это ни покажется странным, иногда не умеет утверждать, приказывать, удивлять и т.д. Он, разумеется, умеет совершать все эти действия «в жизни», когда к этому вынуждают его реальные обстоятельства, но «в жизни» ему свойственно сопровождать каждое из этих действий сложными и многочисленными обертонами, которые как раз не соответствуют индивидуальной логике образа. А актер расстаться с ними не может, не умеет. Владей он легко и свободно основными словесными действиями, как таковыми, и примени он именно то, какое нужно в данной, неудающейся сцене – и все станет на место. Но этого-то он как раз и не пробует, не предполагая, что причина его неудач столь проста и примитивна. — 129 —
|