Музыкальная терапия в эпоху Водолея

Духом Пифагора проникнута и современная “гармо­ническая картина мира” Ганса Кайзера, который в основе всего построения миров видит древний феномен звуково­го числа. Его “Гармония” не тождественна гармонии в теории музыки, а представляет собой более универсаль­ное понятие, определенные сведения из древнего учения о “Звучании мира”. Он находит характерное трехзвучие музыкальной каденции в геологическом строении нашей Земли и опирается при этом на наблюдения, по которым волны землетрясения в разных зонах проявляются в не­драх земли по-разному, и радиусы этих зон напоминают длину струны dur-аккорда ряда обертонов, то есть точно также схожи с любым физическим природным феноме­ном, и обладают удивительным сходством с ним. Эта “трех­звучная структура” недр земли сводится к представлению нашей земли как огромного аккорда и полностью соответ­ствует античному пониманию “musica mundana”.

Музыка, звучащая в человеке, “musica humana”, в античном мире находила свои соответствия вначале как представление о музыке в пульсе. Такое понятие исходи­ло от врача Герофилоса, который жил за 300 лет до н. э. в Александрии. Позже оно было воспринято средневе­ковой теорией музыки, а также и медициной.

Уже Роджер Бэкон (1215—1295) в своей книге «Opus tertium», опубликованной в 1267 г., указывал на то, что биение пульса через равные интервалы подобно музыке, поэтому учение о пульсе он старался подчинить музыке. По его мнению, врач обязательно должен знать музы­кальные пропорции. Уже Авиценна (980—1037) в своей «Книге исцеления» целый раздел посвятил взаимосвязи между пульсом и музыкой. И когда эта книга, переве­денная с арабского на латинский язык в XII в., стала основным медицинским учебником средневекового За­пада, музыкально-измерительное учение о пульсе Герофила прочнее утвердилось в медицинской науке.

Поэтому неудивительно, что уже в Х веке предпосыл­кой для изучения медицины считалось овладение искусст­вом. Это требование в XIII веке стало обязательным для университетского плана обучения. Так, на медицинском факультете в Париже с 1426 года было обязательно пред­писано, что студенты-медики, получая звание доктора, до­лжны пройти аттестацию по различным видам искусства. Но так как для соискателей на звание магистра искусства необходимо было читать лекции по музыке, можно пред­положить, что в конце XIV в. каждый будущий врач во время своего обучения должен был пройти курс теории музыки.

После того как в начале XVII века музыка перестала быть научно обоснованной дисциплиной в медицинских университетах и уже не было прежде обязательного для врача предмета — музыки, в XVIII веке постепенно исче­зала давняя традиция «musica humana», лишь в наше вре­мя она снова переживает свое возрождение.