|
Когда я в своих чёрных горных ботинках протопал по асфальтовой дорожке, ведущей мимо магазина к дому Учителя, то я представлял себе, насколько нелепо выгляжу со стороны. Мой туристический рюкзак, который я, на всякий случай взял с собой, был явно великоват. Я взял его на тот случай, если мы снова пойдём в пещеру. Мне очень не хотелось оказаться там второй раз неподготовленным и технически безоружным. Так, на самое дно рюкзака, я положил счётчик радиационного излучения, а также ещё несколько простых приборов, которые мне казались в тот момент совершенно необходимыми для получения экспериментальных данных. Рюкзак поэтому оказался, мягко говоря, немного громоздким, и я просто кожей спины чувствовал, как он бросается в глаза всем встречным и поперечным. В руках я нёс спортивную сумку, в которую положил продукты, которые купил по дороге из аэропорта. Почему-то у меня было странное ощущение, что Учителя нет дома. Но когда я пешком поднялся на четвёртый этаж и позвонил в его городскую квартиру, то невольно вздрогнул от неожиданности. Я услышал, что он дома и что он идёт открывать мне. Он достаточно приветливо поздоровался со мной, но ощущение того, что он посмотрел сквозь меня, не покидало меня в первые минуты нашей встречи. Было бы не очень здорово, если бы его заинтересовал мой рюкзак. Я разулся, постарался аккуратно поставить свою ношу, чтобы не греметь ею по полу, и в шерстяных носках прошёл в комнату, в которую он меня пригласил. — Сегодня и завтра в горах будет плохая погода, — сказал Учитель, заваривая чай. — И поэтому я был вынужден изменить наши планы, — улыбнулся он. Какое то нехорошее чувство прошло по моему пищеводу сверху вниз. Я как будто ещё в Москве знал, что в этот раз мне не понадобятся ни горные ботинки, ни спальник, ни рюкзак со всей той начинкой, которую я притащил с собой. — Я решил, что нам сегодня стоит поговорить, — сказал Учитель, отпивая чай из своей чашки. Он сидел напротив окна, которое было не окном, а застекленным балконным проёмом. Вернее так, за застеклённой дверью был застеклённый балкон. Впрочем, свет дня всё равно не поступал в комнату, так как весь проём был завешан не то чёрным экраном, не то чёрной шторой. Свет шёл лишь от проектора, который стоял за его спиной. А также от витрин с палеонтологическими камнями, которые располагались у самого входа. — Как ты смотришь на то, чтобы поговорить? — cпросил Учитель драматическим тоном. — Разве ты не хотел пообщаться со мной? — усмехнулся он. — 36 —
|