Искусство толкования. Часть 2.

Мода на определенную вооруженность говорит обычно о модности определенных потребностей. Так, скажем, если модна косметика, то едва ли в том же кругу одновременно может быть модна политика. И, наоборот - когда модна политика, то модно отсутствие косметики.

Мода на биологические потребности свидетельствует об обо­стрении социальных потребностей - о недостаточности существу­ющих норм их удовлетворениями о том, что новая норма еще не определилась. В модности биологических потребностей скрыт некий протест без положительной программы.

Рост волос на голове и лице человека, рост ногтей - это есте­ственные процессы удовлетворения растительных потребностей человеческого организма (так же как и усваивание в различных частях пищеварительного канала питательных веществ из пищи); стрижка волос и бороды, уход за растительностью - нормы удов­летворения потребностей социальных. Отказ от ухода за волоса­ми, от стрижки и бритья (и от «красы ногтей», по выражению Пушкина) - отказ от социальных потребностей и пренебрежение к норме их удовлетворения, принятой в данное время в данной среде - «спор с веком», по Пушкину.

Тело живого существа - это его «оружие». Разные части чело­веческого тела приспособлены к обслуживанию разных потребно­стей. Чем больше в биологической потребности животного, тем тщательнее закрывается то, что служит ей. Одежда скрывает и обнажает те или другие части тела, как указывает мода на ту или иную потребность. Сложнейшая прическа и платье до пят в этом отношении прямо противоположны распущенным волосам, зак­рытым плечам и мини-юбке; контрастность мужской и женской одежды (в покрое, в расцветке) противоположна их сближению * . _______________________________

* Декольте в XIX в. и мини-юбка в XX подчеркивали и разное в био­логических потребностях и в разной степени. Поэтому сильно оголенные плечи в платье «до пят» производят совсем другое впечатление, нежели сильно оголенные ноги при свитере «под горло». По мнению П.М. Ершова, в одном случае более подчеркнутыми оказываются материнские функции, что возвышает впечатление от покроя. В другом же - акцент делается на пред-полагемом любострастии. - Прим. ред.

Начинается смена нормы и моды с отрицания. Р.-М. Рильке писал о футуристах: «По своей сущности они не творцы нового, а беглецы от прежнего» (228, стр.269). Михаил Лифшиц пишет о современной моде в искусстве: <«...> если в течение почти десятиле­тия господствовал вкус ко всему, что удалялось от реального ми­ра, то на смену ему должен был прийти и действительно пришел интерес к предметности, как длинные юбки сменяются короткими и наоборот. Конечно, такие циклы уже бывали, однако на этот раз дело пошло более круто <...> дело не обошлось бутафорским вос­становлением реальности на полотне. Место изображенного пред­мета занял предмет реальный» (155, стр.100).