Искусство толкования. Часть 2.

В случаях наиболее успешного выполнения своих функций, ре­жиссура, подобно портретному искусству на его высшей (чет­вертой по нашему счету) ступени, устремлена к воплощению един­ства острейших противоречий в душе человека. Режиссерского искусства в современном спектакле тем больше, чем сложнее и со­держательнее борьба, в нем осуществляемая. Борьба связывает действующих лиц друг с другом и ведет каждого актера к его сверхзадаче - во взаимодействии с другими людьми обнаружива­ются потребности каждого. Но борьба противоречий может про­никать в ткань режиссерской композиции глубже - в структу­ру самих потребностей действующего лица. Эти внутренние про­тиворечия в душе борющегося обогащают сверхзадачу актера и осложняют сквозное действие, так как вынуждают к разнооб­разию в способах достижения частных целей. Противоречия в потребностях человека расширяют круг его внимания к про­исходящим вокруг явлениям, обязывают его к оценкам этих явлений и к сопоставлениям различных вариантов поведения -к выбору того, а не другого. Поэтому внутренние противоре­чия в режиссерской композиции создаются осложнением пред­лагаемых обстоятельств, которыми строятся и внешние проти­воречия, вынуждающие действующих лиц к борьбе.

Режиссерские работы, подобно портретам, можно разде­лить на четыре восходящих ступени. Вероятно, каждый зри­тель по-своему распределит по ним виденные им спектакли, и опять на высшую, четвертую, ступень искушенный зритель поместит лишь немногие. По этим ступеням ремесло и про­фессиональная грамотность постепенно переходят к художе­ственной квалификации все более высокого уровня. Конечно, отдельные моменты самого высокого искусства, как актерско­го, так и режиссерского, могут появляться на любой нижестоящей ступени. Но каждая ступень может характеризоваться не моментами более или менее случайных «точных попаданий», а общими чертами композиции борьбы в целом.

Первая ступень. В спектакле узнаваема пьеса как именно то произведение художественной литературы драмати­ческого рода, которое значится на афише. Актерское произве­дение текста внятно. В нем нет неожиданностей, но оно не искажает и не обогащает смысла произносимых фраз, как он воспринимался бы при чтении пьесы обычным, «средним», читателем. Декоративное и музыкальное оформление при этом могут быть и бывают художественными произведениями ква­лифицированных мастеров иллюстрации. «Упаковка» пьесы может быть неожиданна и эффектна.