Искусство толкования. Часть 2.

Это не исключает, разумеется, того, что есть люди, кото­рые многих любят и лишь некоторых ненавидят. Их называют добрыми. Тех, кто многих ненавидит, а некоторых любит, называют злыми. Люди непритязательные многое любят - в их потребностях преобладает позитивное влечение, и они лю­бят жизнь. У других, наоборот, преобладает негативная сто­рона потребностей; они чаще недовольны жизнью, и их дела носят характер вынужденно оборонительный. Они боятся поте­рять приобретенное, охраняют норму, предпочитают не риско­вать и берегут свой покой. И они не обходятся без любви, но любовь их близка к привязанностям. (Такова, может быть, при­вязанность Понтия Пилата к своей собаке в романе М.А. Бул­гакова).

Чрезвычайная, может быть, решающая роль любви в ре­альном поведении человека и в человеческой жизни вообще, маскируется тем обстоятельством, что сама любовь разнообра­зится не только предметами влечений, но и многообразием степеней их привлекательности. Почти безразличное приобре­тает некоторую привлекательность по соседству с отврати­тельным, с неприятным; нужда в том, что обычно безразлич­но, делает его привлекательным. Предмет сильнейшего влече­ния, наоборот, превращается иногда всего лишь в привычную привязанность; привычки и привязанности выступают равно­душием рядом с возникающей страстью.

От силы влечения - от позитивной стороны потребности -не менее, чем от негативной ее стороны, зависит обслужива­ние ее памятью, воображением, мышлением и интуицией. Они вовлекаются в обслуживание силой влечения, но страсть ос­лепляет и дезорганизует их работу; она вытесняет не только представление о нормах, но и другие потребности, ощущав­шиеся с их негативной стороны. Это свойство страсти часто воспроизводится в искусстве; его можно видеть в библейской легенде о Самсоне и Далиле, в трагедии Шекспира «Антоний и Клеопатра». Примером человека злого может служить Иван Грозный. В.О. Ключевский пишет о нем: «Вечно тревожный и подозрительный, Иван рано привык думать, что окружен только врагами, и воспитал в себе печальную наклонность высматривать, как плетется вокруг него бесконечная сеть коз­ней, которою, чудилось ему, стараются опутать его со всех сторон» (125, т.2, стр.200).

Любовь и нормы

Противопоставленность любви нормам ярко проявляется в конфликтах между «чувством и долгом». Такие конфликты постоянно изображаются в литературе и на сцене потому, вероятно, что часто они переживаются в жизни, не находят разрешения, ведут к компромиссам и остаются конфликтами «внутренними». Широкий интерес к ним может служить тому подтверждением, а их неизбежность вытекает из того, что наз­начение «чувства» (любви, а значит - и ненависти) заключает­ся в борьбе с нормой (долгом), а назначение долга (нормы) -в борьбе с «чувством» (любовью и ненавистью), в его сдер­живании.