Искусство толкования. Часть 2.

это будет, конечно, всем известным трюизмом» (56, стр.343). Последняя фраза принадлежит Л.С. Выготскому.

На бесплодность попыток объяснить искусство указывал еще Л.Н. Толстой, который видел назначение искусства в вы­ражении художником своих чувств и в возбуждении у читате­ля, слушателя, зрителя подобных чувств. Он писал: «Как только зрители - слушатели заражаются тем же чувством, какое испытывал сочинитель, это и есть искусство <.,.>. Искус­ство есть деятельность человеческая, состоящая в том, что один человек сознательно известными внешними законами передает другим испытываемые им чувства, а другие люди заражаются этими чувствами и переживают их» (278, стр.357). Л.Н. Толстой не дал определения чувству, да, вероятно, и не считал нужным определять то, что каждому известно по соб­ственному опыту. Но неопределенность понятия «чувство» делает столь же неопределенным и все то, что им обосновы­вается.

Может быть, именно поэтому Гегель в лекциях по эстети­ке не склонен был опираться на эмоциональность искусства. Он говорил, что «чувства представляют собой неопределен­ную, смутную область духа», что «чувство как таковое есть совершенно пустая форма субъективной аффектации». Из это­го вытекает предостережение: <«...> размышления о чувствах ограничиваются наблюдением субъективных эмоциональных состояний и их особенностей, вместо того, чтобы погрузиться в подлинный предмет исследования, в художественное произ­ведение, и оставить в стороне голую субъективность и ее со­стояния» (64, т.1, стр.36-39).

Л. Толстой видит в чувстве основу искусства, Гегель счи­тает эту основу совершенно неудовлетворительной. Оба пра­вы. Положение безвыходно, пока объективная природа чув­ства неизвестна - без него невозможно и с ним нельзя... В элегии Рильке намек на выход:

Нам неизвестны очертанья чувства,

Лишь обусловленность его извне

(228, стр.339).

Эта «обусловленность извне» устанавливается упомянутой выше информационной теорией эмоций, предложенной акаде­миком П.В. Симоновым.

Чувства могут возникнуть и возникают только при по­ступлении новой информации о возможности удовлетворения потребностей. Раз искусство вызывает чувство (по Л. Толсто­му), то значит существует и потребность, удовлетворению которой оно служит; бескорыстность этой потребности видна в том, что искусство дает радость, з если ее не дает, то без него легко обходятся. Но катарсис включает в себя и состра­дание - значит, в искусстве присутствует и неискусство. А когда произведение искусства вызывает гнев, раздражение, досаду - любые отрицательные чувства без катарсиса, без всякой радости - это значит, для данного лица данное произ­ведение значительно не искусством, в нем содержащимся. Это характерно для тех, кому искусство служит средством удов­летворения социальных потребностей.