|
У меня была хорошая возможность все-таки убежать, но в конечном итоге я обнаружил, что бегу прямо на Ронни. Повинуясь инстинкту, я поднял сжатый кулак и одним ударом свалил его на землю. Я прыгнул на Ронни, поднял кирпич и был готов к тому, чтобы нанести удар ему по лицу, когда моя мама закричала на меня, высунувшись из окна квартиры. Ронни сказал, что еще никому не удавалось сбить его с ног. По его убеждению, я должен был стать главарем. Я мгновенно завоевал уважение. Я одновременно испытывал радость и грусть, поскольку, в конце концов, им всем придется обнаружить то, что уже известно мне. Я был трусом. И когда они убедятся в этом, никакие взгляды или удары не смогут меня спасти. Это был мой первый опыт с упражнением «действовать как если бы», являвшего собой грубую уличную версию создания зрительного образа. Я действовал так, как если бы я был смелым, как если бы я был главарем и в конечном итоге мне удалось им стать. Далее если другие банды испытывали ко мне уважение как к вожаку, совершить этот подвиг было не так-то легко. Мой страх побуждал меня стать тем, кем я не был на самом деле. Действие «как если бы» в конечном итоге воплотилось в реальности, потому что, если вы совершаете действие, как если бы что-то было истинным, и не нуждаетесь в помощи других, чтобы добиться его осуществления, в итоге это становится реальностью. Я был атаманом! Это еще не относилось к роду занятий преуспевающего человека, но на улице я занял почетное положение уважаемой личности. В выпускном классе я покинул Техническую школу Бруклина: мне бы не удалось завершить свое образование, если бы я в ней остался. Я поступил в частную школу, чтобы соответствовать минимуму требований моих родителей и осуществить их мечту. Я был первым ребенком в семье, который поступил в колледж. Я стал бы бухгалтером, а может быть и адвокатом. Колледж изменил мои взгляды на жизнь. Там я оказался как бы не в своей среде. Я выделялся на общем фоне. Там не было уличных парней. Учащиеся были образованными, умными, зрелыми и легко вступающими в контакт людьми. Я же был интеллигентным, в чем-то образованным, незрелым и неприспособленным к жизни в обществе. Я был болезненно стеснителен. Я не мог завести разговор ни с одним из учащихся и не мог поддержать начатую кем-то беседу. Мои ответы были кратки и отрывисты. Я всегда отдавал инициативу разговора другому человеку. То, что я должен был сказать, не имело значения. Я подбирал себе друзей в зависимости от их умения вести беседу. Так как я сам не мог завести знакомство, мне приходилось делать это через третьих лиц. — 59 —
|