|
- Поздравь меня, - сказал вскоре Маркофьев. – Я, можно сказать, назначен следователем по особо важным поручениям. Я медлил, не зная, чему особенно радоваться. Мой друг и без того пребывал (пусть балансируя и нетвердо удерживаясь под порывами политических бурь) почти на самой вершине. - Как детектив Марина? - Не понимаешь! – закричал он. – Я набрал кучу уголовных дел, которые собираюсь расследовать самым принципиальным образом. Приезжай быстрей! А то я один в этих грудах зашиваюсь… Пропуск на твою фамилию заказан. - Куда? – растерянно спросил я. – На Лубянку или на Петровку? - Зачем? – удивился он. – Я не афиширую связей. Уже через час я сидел в его аскетически строгой келье с зарешеченными окнами и листал толстенные папки. - Купил по случаю. На вес, - рассказывал Маркофьев, возбужденно шагая от стола к двери и обратно. – Ребятам из отдела по борьбе с оргпреступностью понадобились бабки, они ночью просадили весь годовой бюджет в кабаке, а моя пассия их курирует по линии правительства, вот и позвонила мне, я их выручил, взял оптом… Тут полтыщи килограммов… Про все и про всех… - А как же… - Я подбирал слова. – Они… Эти твои ребята… Будут отчитываться… По этим делам? - Они их закроют, - сказал Маркофьев. – Трудностей-то… Они уж их столько позакрывали… За давностью и невозможностью доказать… Я высказал опасение: - Небось из этих бумаг все возможное выкачано, пенки сняты... Маркофьев не дал мне закончить. - Знаешь, какой особенностью обладают уголовные дела? – спросил он. - Очень неприятной для некоторых и весьма удобной для других. Закрытые уголовные дела всегда можно снова открыть! ОСЕЧКИ Первый же вызванный на допрос детина взревел: - С какой стати? Я по этому делу отбился! Всем, кому надо, отстегнул. По новой пошли обирать? Ханыжничаете? Второй подследственный на нашу повестку просто наплевал и не пришел. А третий пригрозил, что самих нас закатает на Колыму. — 541 —
|