|
- НЕ ИЩИТЕ В ПОЛИТИКЕ, ДА И ВООБЩЕ В ЖИЗНИ ЛОГИКУ, ИЩИТЕ ВЫГОДУ, - любил повторять Маркофьев. Вывод. Политик, как и каждый человек (за исключением юродивых и блаженных) преследует прежде всего свой интерес, а уж потом думает про общее благо – если вообще думает, если на эти пустые, ничего не сулящие мысли остаются силы и время. НА ГОСОБЕСПЕЧЕНИИ И еще он говорил: - Я обрел себя… Раньше я врал бессмысленно, ибо выгоды, которые получал от вранья, были микроскопическими. Теперь я вру на государственном обеспечении. И, так сказать, за государственный счет. То есть моя безответственная болтовня и ложь обеспечиваются золотым запасом нашей родины. А выгоды, которые я от обмана получаю, измеряются неисчислимыми благами. Я никогда не мог поверить, что ложь столь щедро оплачивается из бюджета! Политика – мое призвание! – все воодушевленнее повторял он. ВОЗВРАЩЕНИЕ Ночью в дверь позвонили. С бешено колотящимся сердцем я пошел открывать. И обнаружил на лестничной площадке Маркофьева. Он ввалился в грязных ботинках и перепачканном плаще – будто полз к моему дому по-пластунски. - Лаура, Лаурочка, - всхлипывал он. На него страшно было смотреть. - Что случилось? – Я взял его за плечи. Он прятал заплаканное лицо. И повторял, икая: - Лаура… Лаурочка… Она была такая… Ты помнишь ее? - Она в больнице? Дома? Он кивнул. - Еще кто-нибудь в квартире есть? Он замотал головой. Плохо попадая в рукава и носки, я наспех оделся. Мы вышли на улицу. В такси он продолжал хлюпать носом. - Лаура, Лаурочка… Перед дверью его квартиры я собрал волю в кулак. Он с трудом-таки вставил ключ в замочную скважину. В прихожей, подозрительно на нас глядя, стояла Лаура. - Чтоб тебе! – сказал я. - Лаура! Лаурочка! Как я рад, что ты снова со мной! – запричитал он и полез к ней обниматься. Она медленно стянула с ноги тяжелое, на деревянной подметке сабо и звезданула каблуком ему по лбу. — 347 —
|