|
Назревала мысль: Как проучить салажонка? Его даже не проучить следовало, а отучить. Чтоб не считал себя ученее нас. Витька как-никак был старшина первой статьи, Лева второй, я кончил службу старшим сержантом, а этот салажонок зеленый, каких мы за людей не считали, мнит себя умнее нас. Да, в общем-то, и умнее, — говорили мы на военном совете старшин запаса, — и дядя у него, и деньги ему из дома шлют, и не работает, и девчонки за него курсовые пишут. — Будут писать, он в моей тельняшке к ним ходит, вот ему… получит он у меня, — говорит Лева. — И перед сном где-то пасется. — Еще бы не пастись, — говорил Витька, — я натаскаюсь плоского, накатаюсь круглого, мне недосуг. — А я вообще по часу в закрытой камере под душем, — поддержал я. Был воскресный день. Мы накануне договаривались сделать генеральную уборку, и Мишка об этом знал. Но как-то ускользнул. Плевать! Велика ли комната после тех пространств казарм и палуб, которые нами были мыты-перемыты. Мы врубили проигрыватель на полную глотку, тогда в новинку были мягкие пластинки-миньоны, нам кто-то подарил запись модного в те годы певца Тома Джонса, и вот под его вдохновляющий хриплый голос мы крикнули: "Аврал!" — стали двигать кровати. — Стоп машина! — закричал Лева. Он как раз двигал Мишкину кровать. — Ну, салага! — закричали мы хором, сразу все сообразив. За Мишкиной кроватью были вороха оберток и серебряной бумаги от шоколадных конфет — конфет даже по тем ценам не доступных для нас. Мало того, задвинутая за тумбочку и начатая, стояла трехлитровая банка меду. Попробовали — чудо какой мед! В коридоре пятого этажа была небольшая открытая зала — рекреация, где обычно собирались потанцевать, просто поговорить. Еще позднее тут шептались и целовались таинственно возникающие из ниоткуда парочки. Вот мы позвали девчонок, вытащили из комнаты столы и стулья, накипятили чаю, пока он кипел, сбегали еще за добавками в магазин и сели. Конечно, и проигрыватель был с нами. И послушав для начала Моцарта, мы встали для говорения слов о человеческом бескорыстии нашего друга. — Долой слово "тост"! — воскликнул я. — Есть прекрасное слово «здравица». Во здравие и за здравие тружениц-пчел эта славная чаша… Как раз явился Мишка. Увидел свою банку и — что значит неслужившее молодое поколение — не дрогнул, сел со всеми за угощение. Пил чай, мило шутил. Взглядывал на нас, восхищенно разводил руками и говорил: — Ну ребята, ну тимуровцы. Нет, девчата, вы посмотрите, какая у нас комната. Девчата, неужели после этого не вернете нам умывальник? А, парни? А мы им по пятерке в дневник поставим, да? — и Мишка смеялся. — 258 —
|