|
— Редко, но они здесь бывают. Ведь потом удивляться будут, что у меня под носом здесь кто-то похозяйничал. На меня коситься будут. Сам подумай – мне это надо? Ты пойми, соседские отношения надо беречь. Так что не столько им, сколько мне неудобство доставляешь. Положи лучше обратно. — Да это ж барахло! — Пусть они сами решают – что барахло, а что сгодится. Он стоял в нерешительности. Возникла напряженная пауза. Шелестели листья на тополе, звенели комары. Он провел свободной правой рукой по загорелой щеке с легкой щетиной. Там был напившийся крови комар. Теперь на том месте остался кровавый мазок. По силе он, скорее всего, превосходил меня. Но в этом деликатном деле, когда я оказался свидетелем кражи, о физическом противостоянии речь, конечно же, не могла идти. Да и вообще, он не склонен к физической агрессии – несолидно. Хотя в молодости, говорят, и дрался, и хулиганил. Но, с другой стороны, ему было досадно уходить просто так. Как-никак потрудился, время потратил: шарил по участку, в сарае. В дом не стал лезть: пришлось бы замок срывать, а это уже дело пошумнее и посерьезнее. Он, как человек осторожный и серьезный, не будет лезть в дом, когда в деревне есть народ, а значит можно попасться на более серьезном. — Да ладно тебе! Плюнь ты на них! Кто они тебе? — Интонация была примирительно-уговаривающей. Мол, дай пройти и считай, что не видел. Он стоял в нерешительности и никак не мог принять решение, то ли просчитывая возможные последствия возможных действий, то ли ожидая понимания с моей стороны. Привыкший к моему добродушию, он, видимо, не ожидал, что я способен быть твердым и принципиальным. Возможно, надеялся, что я, махнув рукой, уйду. Чтобы избавить не очень развитый интеллект от излишних перегрузок, я взял у него из рук его добычу и отнес обратно в соседский сарай. Он был очень недоволен и возмущен. Но понял, что пытаться сделать что-то еще, было бы глупо. Красный, разумеется, не от стыда, а от злости, он выругался, как бы безадресно, и ушел. Я понимал, что он здорово разгневан на меня и, по всей видимости, будет наказан Богом за этот гнев. Откуда ему было знать, что со мной надо быть осторожнее? Но что я мог поделать? Разве объяснишь такому, что нельзя на меня злиться и обижаться? Да и нельзя мне раскрываться. Тем более, попробуй рассказать такому хоть что-нибудь о карме и Высших Законах. Или на смех поднимет, или распсихуется. Он не забыл того случая. Пару раз при случайных встречах он постарался как можно выразительнее проявить свое неуважение ко мне. — 11 —
|