|
Люди по природе своей испорчены. Легкая победа в их глазах менее ценна, чем та, что достается с усилием: нас по-настоящему восхищает только то, что нам не дано, чем мы не можем обладать в полной мере. Величайшая власть в обольщении заключается в умении отказывать, заставить окружающих добиваться себя, оттягивая удовлетворение их желаний. В такой ситуации люди часто просчитываются и сдаются слишком скоро: они либо боятся, что партнер, встретив сопротивление, вообще потеряет к ним интерес, либо рассчитывают, что, уступив объекту и дав то, чего он (она) добивается, заслужат благодарность и упрочат свои позиции. Истина заключается в обратном: стоит нам удовлетворить чье-то желание, как мы теряем инициативу и возникает риск, что он (или она) потеряет к нам интерес и бросит нас при первом удобном случае. Помните: в любви крайне важную роль играет уверенность в себе. Пусть ваш объект боится, что вы можете передумать, что вы не так уж и заинтересованы в нем. Тем самым вы всколыхнете в нем врожденную неуверенность, опасение, что, узнав его лучше и ближе, вы сочтете его недостаточно интересным. Подобные сомнения губительны. Теперь, когда вы добились, что у него нет уверенности ни в себе, ни в вас, дайте ему надежду, чтобы он снова почувствовал себя окрыленным. Жар и холод, холод и жар — такое кокетство способно приносить своеобразное удовольствие, поддерживать неослабевающий интерес. Кроме того, оно помогает удерживать инициативу в своих руках. Никогда не поддавайтесь эмоциям партнера — это явный признак того, что вы у него в кабале. В 1952 году писатель Трумэн Капоте, незадолго до того добившийся успеха в литературе и приобретший известность, начал почти ежедневно получать письма от поклонника. Это был молодой художник по имени Энди Уорхол, который иллюстрировал журналы мод, разрабатывал дизайн для обуви и пр. Рисунки у него были симпатичные, стильные, кое-какие из своих работ он посылал Капоте в надежде, что писатель предложит ему проиллюстрировать одну из своих книг Капоте на письма не отвечал. Однажды, вернувшись домой, он застал там Уорхола, который беседовал с его матерью. После этого Уорхол начал преследовать его почти ежедневными телефонными звонками. Наконец Капоте положил этому конец. «Он показался мне одним из тех несчастных, бестолковых людей, с которыми вечно что-нибудь случается. Просто неудачник от природы»,— говорил позднее писатель. Прошло десять лет. У Энди Уорхола, перспективного, быстро набирающего обороты художника, открылась первая персональная выставка в галерее на Манхэттене. На стенах висели серии картин, изображающих консервные банки с супом фирмы «Кэмпбелл» и бутылки кока-колы. На вернисаже Уорхол стоял в сторонке с отсутствующим выражением, разговаривал он мало. Своим видом и манерами он являл разительный контраст с художниками старшего поколения, абстракционистами по большей части, запойными пьяницами и бабниками, любителями распустить хвост, хвастливыми и агрессивными — именно такой тип доминировал в художественной среде в предыдущие пятнадцать лет. И ничего общего не было в нынешнем Уорхоле с тем юношей, который одолевал письмами Трумэна Капоте, и не только его, но также торговцев картинами и меценатов. Критики были одновременно сбиты с толку и заинтригованы отстраненностью произведений Уорхола — по ним невозможно было понять, как художник относится к объектам, которые изображает. В чем состоит его позиция? Что он пытается сказать? Когда ему задавали эти вопросы, он отвечал коротко: «Я просто рисую это, потому что мне нравится» или «Я люблю суп». Критики изощрялись в попытках интерпретировать и объяснить его творчество. «Такое искусство, как у Уорхола, неизбежно паразитирует на мифах своего времени»,— писал один из них. «Решение ничего не решать — это парадокс, равноценный идее, которая не выражает ничего, то есть выражает ничто, но затем придает ему объемность»,— вторил другой. Выставка имела шумный успех, закрепив за Уорхолом место лидера в новом направлении — поп-арте. — 74 —
|