|
Через несколько лет после того, как д'Аннунцио начал работать в разделе светской хроники, он женился на дочери герцога и герцогини Галлезе. Вскоре при поддержке великосветских дам он начал публиковать романы и поэтические сборники. Удивительно не только количество его побед, что примечательное само по себе, но и их уровень — к его ногам падали не только маркизы, но и такие великие актрисы, как Элеонора Дузе, которая помогла ему стать признанным драматургом и литературной знаменитостью. Танцовщица Айседора Дункан, также оказавшаяся в числе подпавших под его обаяние женщин, говорила о его магии: «Может быть, самый выдающийся любовник нашего времени — Габриэль д'Аннунцио. И совершенно не важно, что он маленький, лысый и, не считая тех моментов, когда лицо его так и светится воодушевлением, безобразный. Но стоит ему заговорить с женщиной, которая ему нравится, лицо его преображается, так что он внезапно становится настоящим Аполлоном... Его воздействие на женщин замечательно. Та, с которой он беседует, вдруг ощущает, что воспаряет душой и всем своим существом». Когда началась Первая мировая война, пятидесятидвухлетний д'Аннунцио вступил в армию. У него не было никакого военного опыта, но все компенсировали склонность к ярким театральным эффектам и жгучее желание доказать свое мужество. Он обучился пилотированию самолета и выполнял опасные, но весьма эффективные боевые задания. Ко времени окончания войны он стал героем Италии с множеством боевых наград. Его бесстрашные вылазки превратили его в любимца нации. После войны, когда он путешествовал по Италии, возле отелей, где он останавливался, собирались толпы народа. Он обращался к ним с балкона, говорил о политике, критикуя тогдашнее правительство. Американский писатель Уолтер Старки, свидетель одного из выступлений, был вначале разочарован внешностью прославленного д'Аннунцио, увидев его на балконе в Венеции: перед ним был карикатурного вида коротышка с совсем не героической внешностью. «Мало-помалу, однако, я с головой погружался в пучину его пленительного голоса, проникающего в мое сознание... Ни одного торопливого жеста, ни одного резкого, отрывистого звука... Он играл на эмоциях публики, как первоклассный скрипач на инструменте работы Страдивари. Глаза тысяч были устремлены на него, словно он обладал даром гипнотического воздействия». Снова и снова лились звуки его удивительного голоса, снова и снова звучали его речи — поэтичные, с глубоким подтекстом, обольстительные, гипнотизирующие людей. Доказывая, что современная Италия может и должна вновь обрести величие Римской империи, д'Аннунцио сочинял лозунги, предлагая толпе скандировать их, или взволнованно бросал в толпу вопросы, требуя ответа. Он льстил слушателям, заставляя их чувствовать себя активными участниками некоего действа. Всё было смутно, неясно и значительно. — 28 —
|