|
В 1948 году двадцатидевятилетняя актриса Рита Хэйуорт, известная как голливудская богиня любви, переживала не самые лучшие времена. Ее брак с Орсоном Уэллсом рушился, недавно скончалась ее мать, ролей не предлагали. Тем летом она отправилась из Голливуда в Европу. Уэллс находился в Италии, а она в глубине души все-таки надеялась на то, что их прежние отношения восстановятся. Рита сначала остановила свой выбор на Французской Ривьере. Ее засыпали приглашениями, особенно от состоятельных мужчин, ведь ее считали не просто красавицей, но самой красивой женщиной в мире. Аристотель Онассис и иранский шах звонили ей по телефону почти ежедневно, умоляя о встрече. Она отклоняла любые предложения. Через несколько дней после прибытия, однако, она получила приглашение от Эльзы Максвелл, светской дамы, на небольшую вечеринку в Каннах. Сначала Рита отказалась, но Максвелл настаивала, уговаривала ее купить новое платье и советовала немного опоздать и устроить из своего появления триумф. Рита согласилась — она надела белоснежное платье в греческом стиле, великолепные рыжие волосы струились по открытым плечам. Реакция на ее появление была такой, к которой она уже привыкла: разговоры мгновенно смолкли, все присутствующие — и мужчины, и женщины — повернулись в ее сторону, мужчины разглядывали ее с восхищением, женщины с ревностью. Какой-то человек поспешил к ней и проводил ее к ее столику. Это был тридцатисемилетний принц Али Хан, сын Ага Хана III, известного во всем мире лидера партии Исламской Исмаилии, одного из самых богатых людей в мире. Риту предупредили о том, что Али Хан, известный повеса и волокита, будет на вечере. К ее ужасу, оказалось, что они сидят рядом, и за весь вечер он ни разу не отошел от нее. Он задавал ей миллион вопросов — о Голливуде, о ее интересах и так далее. Немного расслабившись, она разоткровенничалась. В зале были и другие красивые женщины, аристократки, актрисы, но Али Хан не обращал на них никакого внимания, он вел себя так, как будто Рита была здесь единственной. Он пригласил ее потанцевать, и, хотя он оказался отличным танцором, она почувствовала неуверенность и скованность — слишком уж тесно он прижимал ее. Все же, когда он предложил подвезти ее до отеля, она согласилась. Они мчались вдоль моря по шоссе Гранд Корниш, ночь была великолепна. За один вечер она, казалось, забыла обо всех заботах и горестях и была благодарна за это, но она по-прежнему любила Уэллса, и интрижка с ловеласом, вроде Али Хана, совсем не входила в ее планы. — 279 —
|