|
В двадцатые годы прошедшего века Рудольфо Валентино был для женщин всего мира воплощением Великого Любовника. Конечно, дело здесь было и в его красивом, можно даже сказать, прекрасном лице, и в его танцующей походке, и в той странной волнующей нотке жестокости, которая проскальзывала в его манере поведения. Но, возможно, самой неотразимой его чертой было то, что он не жалел времени и усилий на ухаживание. Его фильмы показывали, как он соблазнял женщину: медленно, не упуская мелочей — посылал ей цветы (и не всякие, а наиболее соответствующие настроению, которое он хотел у нее вызвать), брал ее руку в свою, подносил огонь к ее сигарете, сопровождал ее в такие места, где царила романтически-возвышенная обстановка, кружил в танце. Кино было немым, и зрители никогда не слышали его голоса — все передавали жесты, взгляды. Мужчины его терпеть не могли, потому что их подруги и жены теперь требовали от них такого же внимательного и чуткого отношения к себе, какое демонстрировал Валентино. Валентино была присуща некоторая женственность: говорили, что он добивается женщины так, как это делала бы другая женщина. Но женственность отнюдь не является неотъемлемой чертой для этого типа обольщения. Связь князя Григория Потемкина с русской императрицей Екатериной Великой, возникшая в 1770-е годы, длилась много лет. Потемкин отнюдь не был женственным или смазливым. Ему удалось завоевать сердце императрицы множеством приятных для нее мелочей, о которых он не забывал никогда. Он постоянно баловал ее чудесными подарками, часто писал длинные письма, которые она любила читать, устраивал всякого рода развлечения, слагал песни и гимны ее красоте и уму. При этом он мог ходить перед ней босым, с нечесаными волосами, в мятой одежде. В его внимании к Екатерине не было и следа аффектации, однако не было никаких сомнений в том, что ради царицы он готов будет пойти на край света. Чувства женщин отличаются большей утонченностью, нежели мужские. Женщина, пожалуй, сочла бы Ян Гуйфэй с ее неприкрытой сексуальностью торопливой и чересчур прямолинейной. Это означает, что мужчине просто-напросто нужно действовать медленнее, превращая обольщение в ритуал, полный всевозможных маленьких сюрпризов, маленьких чудес, которые он творит для своего объекта. Если он не пожалеет на это времени, то в результате она будет безоговорочно подчиняться его воле. Всякая деталь в обольщении представляет собой знак, символ, и ничто не является знаком в большей степени, чем одежда. Это не означает, что вам необходимо начать одеваться как-то по-особому интересно, элегантно или провокационно. Это значит, что одеваться нужно для своего объекта, в соответствии с его представлениями и вкусами. Когда Клеопатра соблазняла Марка Антония, ее платье не было бесстыдно откровенным; она одевалась, как греческая богиня, зная о его слабости к ним. Мадам де Помпадур, фаворитка Людовика XV в свою очередь знала о слабости короля — его непреходящей скуке. Она постоянно надевала разные платья, меняя не только цвет и материал, но и стиль, радуя короля многообразием и непредсказуемостью. Памела Гарриман всегда следовала моде, играя роль этакой гейши из высшего общества и уважая сдержанные вкусы мужчин, которых обольщала. Здесь хорошо работает контраст: дома или на службе вы можете одеваться просто, с некоторой небрежностью — Мэрилин Монро, к примеру, дома носила джинсы и футболки,— но для свидания с объектом подберите что-то экстравагантное, вычурное, как будто вы переоделись в маскарадный костюм. Такое преображение, сродни преображению Золушки, вызовет у того, с кем вы встречаетесь, восхищение и чувство, что вы постарались специально для него. Всякое проявление внимания бесконечно более обольстительно, если оно индивидуализировано (вы не стали бы одеваться так ни для кого другого). — 249 —
|