Однажды, блуждая среди холмов, Аладдин обнаружил пещеру, вход в которую прикрывал большой камень. Отодвинув камень, он попал внутрь, где наткнулся на лампу, поблескивающую на полке. Решив, что в хозяйстве пригодится все, Аладдин унес лампу с собой, прикрепив к поясу. На следующее утро он вспомнил об этой лампе и решил продать ее на базаре, чтобы раздобыть денег на еду. Лампа оказалась старой и потертой, и Аладдин принялся отчищать и полировать ее, в надежде продать дороже. Каково же было его удивление, смешанное с ужасом, когда он увидел перед собой огромного джинна, выплывшего из лампы, который, однако, смиренно обратился к нему. – Я – раб лампы, – промолвил джинн, – и готов служить всякому, кто владеет ею. Что изволит господин? Обомлевший от страха Аладдин все-таки понял смысл этих слов, собрался с духом и решил на деле проверить слова джинна. – Я голоден. Принеси мне поесть. Огромный джинн исчез, но спустя мгновение уже возвратился с роскошной трапезой. Аладдин с удовольствием поел. И когда снова проголодался, опять вызвал джинна. С той поры для него, так привыкшего голодать, жизнь превратилась в сказку: бесконечную череду еды и сна, сна и еды, и так снова и снова. Но однажды мимо тех мест проезжала дочь султана. В глубине глаз девушки искрилось столько соблазна, что даже отшельники покидали свои пещеры. И вдобавок у нее были жемчужные зубы и рубиновые губы. При взгляде на такую красоту Аладдин был очарован. Жизнь приобрела для него новый смысл. В конце концов, ведь она не сводилась только к еде и сну. Аладдин осознал, ради чего стоило жить, за что бороться и на что надеяться. Хотя в тот момент он и помыслить не мог, что посмеет даже надеяться завоевать такое Божественное создание. Но потом он вспомнил про своего джинна. Если джинн был способен приносить ему еду, одежду, украшения, почему бы не получить от него еще положение и власть? И дочь султана? Почему бы не само место султана? Аладдин решил попробовать. Сначала он поразил султана великолепием подарков, которыми снабдил его добрый верный джинн. Потом джинн возвел дворец, намного более красивый, чем дворец самого султана. И, наконец, Алладин сам представился султану в качестве соискателя руки прекрасной принцессы. Султан лишь посмеялся над этим. Но нельзя долго смеяться над человеком, который и одевается дороже, и свиту имеет роскошнее, и дворец которого намного превосходит твой великолепием. Можно только соперничать с ним в блеске и, потерпев неудачу, либо бороться с ним, либо принять в свой лагерь. — 131 —
|