|
Естественно, эти невероятные изменения в сознании пятнадцатилетней девушки не возникли сами собой – им способствовал целый набор предпосылок, заложенных в глубоком детстве. Хотя о детстве Софии Фредерики Августы известно не слишком много, некоторые подробности из ранних лет жизни прусской принцессы могут прояснить причины столь активной борьбы за власть. Как всякая девочка, появившаяся в семье достаточно высокого рода, близкого к правящей элите (ее отец был принцем и губернатором города Штетина, а мать происходила из Голштинской семьи и была в довольно близком родстве с российским наследным князем Петром Федоровичем), София была ориентирована родителями и воспитателями на исполнение традиционной женской роли, а именно на будущий брак с высокопоставленным представителем королевской или императорской семьи и безропотное исполнение супружеской и материнской функций. Разумеется, ей могло и не посчастливиться, однако то была действующая европейская традиция, на механизм которой рассчитывали ее родители. Они, несомненно, следили за изменением политической ситуации в Европе, осознавая, что брак их дочери может рассматриваться прусской властью как достижение определенных политических преимуществ. Это стимулировало родителей принцессы к реализации таких шагов, которые в более поздний исторический период получили бы название успешного маркетинга и агрессивной рекламы. Действительно, родители принцессы настолько старались в продвижении интересов своей дочери, что уже к четырнадцати годам ее портрет странным образом, причем в глубокой тайне, попал в руки российской императрице Елизавете. Впрочем, в этих действиях не было ничего предосудительного, особенно если принять во внимание переплетение их личных, и в том числе родственных, интересов с интересами прусского двора. В конце концов, сам король Фридрих озаботился судьбой Софии, что можно считать, с одной стороны, результатом успешной деятельности ее родителей, а с другой – тщательностью и продуманностью работы двора прусского короля. Выдавая замуж принцессу, там рассчитывали на ее будущую лояльность в случае успеха предприятия. Таким образом, мимо внимания самой Софии не могла пройти необычная активность ее родителей и, тем более, внимание к ее судьбе со стороны высоких сановников, близких к королю. Так же, как и напоминания о ее возможной будущей роли не могли не возбудить волнения в девичьей душе. Они заметно усилили ее раннюю мотивацию к достижению такой, казалось бы, странной цели. Хотя это была традиционная женская роль, отводимая родовитым принцессам, ее выполнение означало для Софии не только оправдание надежд родителей, но и признание окружающим миром ее собственного успеха. Другое дело, осознанно оценить свои собственные перспективы девушка смогла уже в России, когда увидела неограниченные возможности этого полудикого и, несмотря на это, могущественного государства, оценила степень влияния императрицы Елизаветы и была ослеплена безукоризненным блеском роскоши российского высшего света. В ее душе проснулась ясная мотивация: она вполне осознала, ЗАЧЕМ ей нужно зацепиться за неполноценного наследника Петра и, вытерпев все унижения со стороны бездарного мужа, пережив злые интриги двора, уцелеть в высоком статусе великой княгини. Иными словами, любой ценой сберечь себя для более важной миссии, которая, может быть, откроет путь к непознанной душевной свободе. Пожалуй, уже в то время в глубинах души этой послушной девочки начали зарождаться противоречивые мысли и вопросы о том, на какое количество жертв должна пойти девушка, чтобы считаться в обществе благополучной. — 101 —
|