|
По сути, то, что удалось сформулировать Эриху Фромму, является известным человечеству на каком‑то подсознательном уровне. Но в силу суеты и безумного темпа, в котором пребывает мир, мало кто смеет задуматься над смыслом человеческих устремлений. Ученый, потративший жизнь на доказательства того, что существование современного человека по большей части деструктивно или как минимум непродуктивно, заставил своими обескураживающими откровениями тысячи людей сделать ревизию собственных устремлений и пересмотреть направления своей целеустремленности. Он предложил вполне четкий ответ на извечный вопрос: «Quo vadis?» – и потому стал таким понимаемым в современном обществе, которое уже вполне осознает, что в своем большинстве порочно, слабовольно и аморфно. Нет никакого сомнения в том, что Эрих Фромм за долгие годы продвижения в мир своих гуманистических идей добился пророческого влияния. В зрелом возрасте этот гениальный аналитик отметил, что пророчество обязывает к провозглашению идей – не обязательно новых, но непременно с воплощением их в собственной жизни. Стоит признать, что жизнь Фромма поражает удивительной последовательностью, размеренностью и рациональностью, основой которой всегда было творческое начало и максимальная концентрация на главном. Он был пророком по жизни, счастливым и умиротворенным, что позволило открыть путь к новому, скрытому от большинства людей свету. И не только для себя самого, но и для многих тысяч идущих следом. Огюст Роден«Его словом было тело». Современники о Родене «Я испытал все муки бедности до пятидесяти лет», – сознался Роден в конце жизни, когда находился в зените такой необыкновенной славы, которой не дано было испытать ни одному из скульпторов от эпохи Возрождения до конца XX века. Действительно, длительное время работая на мастеров с именем, Роден оставался в безвестности. Но презрев существующие каноны и наотрез отказавшись от подражания моде, он никогда не оставлял мысли пробиться наверх в качестве ваятеля нового типа. Возможно, именно поэтому первой выставочной работой он намеренно сделал сомнительную по смыслу скульптуру «Мужчина со сломанным носом». В этот период он еще не освободился от душевного протеста, и работа была направлена скорее на то, чтобы обратить на себя внимание неординарным подходом к творчеству, чем на попытку вызвать аплодисменты творческим замыслом. Но именно из‑за необыкновенной реалистичности работы она была единодушно отвергнута критиками Салона – Роден чувствовал себя так, словно в его сердце был забит железный гвоздь. Упорно не признаваемому мастеру, шокирующему публику своей дикой откровенностью, оставалось одно – научиться искренне смеяться над критиками и презирать их оценки, основанные на посредственном восприятии скульптуры и дани преходящим течениям в искусстве. Критикующие отказывались принимать в небольшой элитный клуб способных генерировать идеи какого‑то скульптора без имени и даже соответствующего образования только за то, что он яростно и настойчиво пытается навязать всему миру нечто такое, чего еще не было. И Роден снова оставался в оскорбительном статусе каменотеса. Но конечно, он не смирился с этим – вся его жизнь, все его бунтарские устремления были направлены слишком далеко ввысь, чтобы быть тотчас замеченными приземленными критиками. — 257 —
|