|
Для дальнейшего восхождения просто была изменена тактика: Моцарты решили пробить дорогу в театр в Италии. Это не просто удалось, неожиданно результат оказался потрясающим. Опера двадцать раз ставилась в Милане, и всякий раз зал был полон. Домой, в Зальцбург, отец и сын возвращались с явной победой: юный Вольфганг сам дирижировал во время постановки собственной оперы, его лично принял папа Клемент XIV, а еще раньше видный и влиятельный в Италии кардинал Паллавичини пожаловал юноше‑музыканту символический золотой крест рыцаря Золотой шпоры. Еще более весомой в жизни маэстро была открытая родителем решительная жилка использовать все имеющиеся возможности, чтобы поднять планку своей известности. Известность всегда была особым оружием музыкантов и художников, и ее важность резко возрастала в условиях вынужденной изоляции творцов. В случае с Моцартом показателен период его жизни во время правления архиепископа Колоредо: то ли из ревности и сущего безразличия к музыке, то ли из еще более низких побуждений он запрещал Моцарту путешествовать с концертами по Европе и приобретать по праву принадлежащее маэстро мировое значение в музыке своего времени. Находясь в провинциальном Зальцбурге, как птица в маленькой, бесконечно тесной клетке, Моцарт неустанно искал ключ к свободе и своему счастью. Наконец, когда все отчаянные попытки найти понимание правителя завершились фиаско, музыкант написал прошение об увольнении. Такой шаг граничил с безумством: отныне добыча средств к существованию целиком зависела от собственных усилий музыканта и ожидать помощи или элементарного снисхождения было абсолютно неоткуда. Но, движимый непреклонной жаждой самореализации и исполненный великой любви к музыке, он решился на это испытание. Вырвавшись из невидимого плена, Моцарт все так же использовал любую зацепку, чтобы получить новый шанс самоутверждения в музыке. Речь шла в том числе и о физическом выживании, поэтому попытки были с каждым разом все отчаяннее. Вольфганг не стеснялся деликатно задавать вопросы о своем будущем первым особам державы и их приближенным; он использовал для этого любую возможность, которую часто сам и создавал. Например, участием в таких концертах, которые явно не сулили прибылей, но обеспечивали публичность и возможность показать свои таланты императору или богатым вассалам. Моцарт действовал настолько активно, играл настолько искусно и создавал так много новых произведений, что не заметить его было просто невозможно. Часто валясь с ног от полного изнеможения, он не отказал в написании музыкальных произведений практически ни одному из знатных любителей музыки. Даже тогда, когда за это ничего не платили, а заработать на пропитание было непросто. Еще более поразительной была развитая с детства потрясающая способность Моцарта сочинять музыку на ходу, как бы между делом: он умел писать проникновенные симфонии и потрясающие глубиной и четкостью выражения сонаты в дороге, в гостях, где угодно. В бешеной спешке и нечеловеческом темпе, почти не отдыхая и отводя на сон не более пяти‑шести часов, Моцарт создавал непревзойденную оперную музыку. Он всегда думал о музыке и о том, что должен добиться в жизни успеха, – эта навязчивая мысль с пяти лет не выходила у Вольфганга из головы. Его мозг был настолько прикован к музыке, что маэстро запоминал сочиненные концерты целиком и часто выступал, не имея перед собой ни единой ноты и пользуясь во время исполнения перед холеной публикой лишь собственной памятью. — 233 —
|