|
ХАРАКИРИ ИЛИ СТРАХ ПЕРЕД СОВЕРШЕНИЕМ ОШИБОК В прошедшие десятилетия я постоянно сталкивался с тем, что нам, немцам, очень трудно бывает признаться в ошибках. Но в этом нас умудрились перещеголять японцы. Открыто указать кому-то на его ошибку означает в Японии нанести тем самым оскорбление, что считается самым большим общественным проступком, который вообще можно себе представить. Критика здесь до неузнаваемости рядится в вежливые формы. Постоянно приходится сталкиваться с тем, как японская сторона в переговорах устами своего представителя высказывает свои соображения относительно взглядов противной стороны: «Я полностью разделяю ваше мнение. Мне только вот что хотелось бы добавить...» И далее следует изложение позиции, которая по всем пунктам противоположна вашему мнению. Откуда это у них? Кодекс чести самурая предполагает, что самурай во всем безупречен! Такое представление о чести приводило к тому, что в трудных ситуациях для восстановления своей попранной чести он был обязан вспороть себе живот. Справедливая критика преодолевалась посредством харакири, что давало право на достойное погребение. Теперь этот смертельный ритуал смывания с себя ошибок и критики больше не практикуется. Однако в самой Японии сохранилась гипертрофированная боязнь из-за признания ошибок потерять лицо. Поэтому в современном японском обществе, похоже, в совершенстве овладели искусством «делать вид», искусством маскировки. Иногда я задаюсь вопросом, а не научились ли этому искусству в Японии и немецкие менеджеры КАКАЯ РОЛЬ МНЕ БОЛЕЕ ВСЕГО ПОДХОДИТ? В одной из многочисленных поездок в Японию со мной приключилась невероятная история. В Осаке я встречался с одним важным американским клиентом, и при нашем разговоре должен был присутствовать ру- ководитель моего японского филиала. За час до встречи он спросил меня, какую роль ему следует играть при этой встрече. Сначала я подумал, что просто ослышался. Но тут он пояснил: «Наш клиент ведь из мира телевидения. Поэтому мне нужно знать, как лучше сказать, работал я в компании «Toshiba» или в компании «Sony»?» Он дал мне ясно понять, что готов влезть в любую шкуру, лишь бы это служило делу! Ведь в Японии клиент — царь и бог! Я находился в полной растерянности. Я не представлял себе, что на разговоре может благоприятно сказаться то, какие, по усмотрению начальства, роли следует сыграть. Это представлялось мне хуже самой лжи. Если ваш собеседник знаком с этими правилами игры, он может лишь интересоваться вопросом: «Какую роль мне сегодня сыграют?» Мой деловой партнер со своим бесчестным предложением сыграл роль, от которой я бы охотно отказался. — 166 —
|