|
Когда я вернулся в Гарвард, Пол Доути просветил меня, что Кеннет Гэлбрейт тоже как-то повздорил с Пьюзи из-за отъезда в течение семестра. После того как ему отказали в разрешении провести зиму, не занятую преподаванием, катаясь на лыжах в Гштааде, Кен добыл справку от врача о том, что этот отпуск необходим ему по медицинским показаниям, чтобы предотвратить чрезмерную нагрузку на кровеносную систему. Не рискуя пойти на скандал, который Кен мог придать огласке, Пьюзи решил уступить. Пятном на репутации Гарвардской корпорации по-прежнему оставался случай, когда вскоре после Второй мировой войны Кена чуть не прокатили за его экономические взгляды, которые были сочтены слишком левыми. Я опасался, что линия поведения, которую выбрал по отношению ко мне президент Пьюзи, была его способом еще раз подтвердить свою власть над сотрудниками Гарварда. Стоит ли говорить, что я был встревожен, когда пришло письмо Франклина Форда от 1 июля о размере моей зарплаты на следующий год! К своему облегчению, я получил прибавку в 1000 долларов. За три месяца до этого еще большее удовлетворение мне принесло другое письмо от Форда, в котором говорилось, что мистер Пьюзи и Гарвардская корпорация собираются пересмотреть свою политику в вопросах поездок и заработной платы сотрудников. Они хотели, чтобы этот вопрос исследовала в течение следующего года специальная комиссия, работа которой будет глубоко конфиденциальна. Не согласен ли я возглавить эту комиссию, несмотря на то что я планировал быть в отъезде на протяжении большей части следующего года? Чувствуя себя с лихвой вознагражденным за все страдания, я позвонил Полу Доути. К моему удивлению, мне вовсе не показалось, что он удивлен и обрадован этим поворотом в политике корпорации. Только через несколько часов, по дороге к дому Пола, я еще раз посмотрел на письмо Форда и обнаружил, что оно было датировано 1 апреля. Встретив у ворот дома Форда Дороти Зинберг, которая тоже с ним дружила, я сразу понял, что мы оба стали жертвами одного и того же розыгрыша. Я мог бы догадаться, что от Гарварда нельзя было ожидать такого резкого поворота курса, но я, хоть убей, не мог понять, как Полу удалось добыть из Юниверсити-холла бланки деканата. Хотя я и повздорил с Пыози, мне ничуть не хотелось из-за этого уходить из Гарварда. Едва ли в каком-либо другом месте у меня могли быть студенты такого же высокого уровня. Последний их триумф состоял в том, что они обошли две лаборатории Рокфеллеровского университета, разбираясь в ключевых особенностях механизма синтеза белка. Больше года рокфеллеровская группа Нортона Зиндера и моя группа по РНК-содержащим фагам старались опередить друг друга, выясняя, каким образом у так называемых нонсенс-супрессорных бактериальных штаммов происходит ошибка в считывании играющих роль стоп-сигналов мутантных нонсенс-кодонов, в результате которой синтезируются биологически активные полипептидные цепочки. К концу весны Гэри Гассин и Марио Капекки подготовили статью для Science о том, что мутантные молекулы тРНК считывают нонсенс-кодоны, как если бы они кодировали определенную аминокислоту, и, тем самым, победили в этом соревновании. — 148 —
|