|
Еще из моих дебютных лет в «Локомотиве», запомнился «фурор», который я произвел в Финляндии. Поскольку профессионального спорта у нас не было, то, заполняя при выезде анкеты, в графе «профессия» писали все, что бог на душу положит: в основном – «железнодорожник», были еще студенты, рабочие. Я по привычке зачислил себя в токари. И то ли они изучили наши анкеты, то ли так случайно получились, но устроили нам экскурсию на какой‑то завод, где, по‑моему, машины выпускал. Подвели к токарному станку Токарь поставил болванку и обтачивает – обдирка идет. А сопровождающий сыплет специальными словами – «бабка», «супер», «автомат» – и хитро поглядывает на меня. Когда токарь отодвинул защитное стекло, я посмотрел на резец, меня заинтересовало, почему стружка вьется и ему приходится крючком ее отводить. Все стало ясно: этот финн не работал на сорок первом заводе, и его не учил мой мастер Алексей Иванович. Взял я резец, пошел к точильному камню и заточил ямку. К их удивлению, у меня стружка пошла не змейкой, а стала сразу рубиться от резца. Они посмотрели и уважительно сказали: – Да. Действительно, это рабочая, а не профессиональная команда. Обыграли мы финнов, нас повели в сауну. И там финскому самолюбию был нанесен еще один удар. Толстый банщик нам что‑то лопотал, и выяснилось, что у него сауна особая, то есть очень жаркая. И тому, кто выдержит сто градусов, он выдает специальный диплом. Эка невидаль. У нас человек пять честно отсидело положенное время. Другие просто не захотели. А меня – хлебом не корми, я коллекционирую такие филькины грамоты. До сих пор где‑то валяется «В присутствии истопника такого‑то, при температуре сто градусов по Цельсию, господин Бубукин высидел в сауне пять минут». На финском языке, мне переводили. В Москву приезжала и какая‑то шведская команда, но что происходило на поле, я, честно говоря, совершенно не помню. Зато в память врезался банкет, прошедший под девизом «Футболисты всех стран соединяйтесь!». Сидели по разные стороны стола, и шведам подали водку. А мы, «непьющие», отказались. Аркадьев и Морозов так глазами и простреливали. Потом, когда бдительность у начальства притупилась, мы им знаками показываем, чтобы они наливали и под столом нам передавали. Футбольный язык интернационален. Шведы как будто включились в захватывающую игру. Один даже умудрился снять ботинок с носком, зажать рюмку между пальцами ног и передвинуть нам под столом. А сам при этом делал вид, что ведет непринужденную беседу… Я упомянул об этих веселых эпизодах вот в какой связи. — 26 —
|