Прикладник выполняет две функции: 1) непосредственно научную, участвуя как ученый-исследователь в каком-то проекте; 2) социально опосредствованную, выступая в роли посредника при решении трудовых конфликтов и отношений, выполняя функции супервайзера, менеджера, выбираемого или назначаемого общественного деятеля. Но как бы ни сложилась его судьба, для прикладника не характерно постоянное пребывание в должности. Если у фирмы дела идут хорошо, он может рассчитывать на более или менее долговременную занятость. Тем он разительно отличается от своего академического коллеги. Отчасти компенсацией за слабые гарантии занятости служит в среднем более высокий, чем в университете, заработок. К примеру, начинающий прикладник получает зарплату, равную ставке высокооплачиваемой университетской должности ассистента профессора[96]. Специфика функционального статуса прикладника заключается еще и в том, что в организации он всегда под жестким контролем. В это понятие вкладывается установление конкретных сроков завершения работы, зависимость от результатов деятельности других (ученых, менеджеров, функциональных специалистов, администрации). Академическая же работа — индивидуальная автономия, свобода творчества, незначительный контроль сверху. Ясно, что для людей несобранных, безынициативных прикладная работа не подойдет. С определенной долей уверенности можно утверждать, что академическая социология по разнообразию социокультурных ролей ученого монохроматична. Академический социолог — почти всегда кабинетный деятель: он преподает, исследует или консультирует в лаборатории, аудитории или офисе, т.е. в среде себе подобных. Напротив, ПСИ полихроматичны, многоаспектны. Так, многие специалисты в области ПСИ трудятся администраторами тюрем, психиатрами в госпиталях для душевнобольных людей, домах престарелых и инвалидов и т.п. Прикладник обязательно должен уметь говорить на понятном рабочему классу, простым гражданам или маргиналам языке, иначе ему нечего делать в своей специальности. Социология преступности накладывает на ученого особые обязательства, он постоянно контактирует с криминогенной субкультурой — наркоманами, владельцами оружия, профессиональными ворами и убийцами, преступными синдикатами, мафиозными образованиями, проститутками, алкоголиками, юношескими бандформированиями. Проводя включенное наблюдение — а это самый эффективный и наиболее полный источник информации, — ученый постоянно рискует жизнью. У него особый социокультурный статус, ролевое поведение, которое предполагает знание языковых символов, мотивов преступного поведения, норм конспирации, стереотипов восприятии “посторонних” и многое другое. — 146 —
|