|
Подобным же образом в трудах по политической науке со времен Аристотеля давались всегда длинные предисловия, излагающие происхождение человеческих обществ и представляющие обыкновенно переработку патриархальной теории. Но наиболее значительный шаг вперед в этой науке был сделан в последние годы, когда было открыто, что область политической экономии не охватывает всего исследования об обществе и что ограничивающие ее линии могут быть легко проведены. В своем выдающемся сочинении "Политическая наука и сравнительное конституционное право" профессор Бургесс не только резко разграничил правительство и государство, но первый из всех ученых, трудившихся в области политической философии, в ясных чертах отграничил государство, организованное согласно известному государственному строю, от государства^ скрывавшегося за этим государственным строем. "Население, говорящее на общем языке, обладающее известными понятиями об основных принципах прав и правонарушений и обитающее на территории, отделенной рядами высоких гор и обширными пространствами воды или климатическими различиями от всякой другой'территории, -таково государство, стоящее позади государственного строя". Оно "доставляет нам естественные основания для действительного и постоянного политического устройства". Это "недра для всевозможных государственных устройств и переворотов". Политическая наука изучает государство в пределах государственного устройства (constitution) и показывает, как оно выражает свою волю в правительственных действиях. Она исследует, как это государство, ограниченное государственным устройством, создается и становится государством, скрывающимся за этим государственным устройством. Государство, стоящее вне государственного устройства, или естественное общество, как мы иначе называем его, представляет как для политика, так и для политэконома, известное данное. Подробное изучение происхождения и развития этого данного принадлежит области социологии. Переходя теперь к субъективному истолкованию или к объяснению социальных явлений посредством выяснения побуждений к ним, мотивов, мы увидим, что и весь также специальные социальные науки принимают некоторые посылки, кото-оые при дальнейшем рассмотрении оказываются социологическими истинами, которых нельзя называть ни простыми, ни элементарными. Начнем, как и прежде, с политической экономии. Политэкономы в последнее время усвоили себе новые взгляды на характер посылок политико-экономической теории. Они не удовлетворяются больше представлением своей науки как занимающейся исключительно материальным богатством. Психологическая номенклатура, к которой так часто прибегают теперь во время всякого рода политико-экономических рассуждений, указывает в большинстве случаев на новые точки зрения и на важное изменение в перспективе. На первый план ставятся чисто душевные явления потребностей и их удовлетворения. Производство материальных товаров не выдвигается больше на первый план при изложении, так как доказано, что некоторые законы экономического выбора управляют всем процессом производства и обмена. Много лет тому назад президент Уолкер описывал потребление как динамику богатства, и мы только теперь начинаем понимать, какое важное значение представлял этот термин, это выражение. Очевидно, что желания являются движущими силами экономического мира. Внешние деятельности людей и многочисленные виды промышленности и торговли возникают согласно их постоянно меняющимся количествам, силе и форме. — 218 —
|