Тексты по истории социологии XIX-XX вв. Хрестоматия

К справедливому в государстве вполне относятся слова Тразимаха в диалоге того же имени: "Я именно утверждаю, что справедливое есть удобное для силь­нейшего". Ведь, в самом деле, в государстве более слабый должен подчиниться и приспособляться к более сильному, и правовой порядок государства не может быть не чем иным, как таким, который больше всего удобен для самой крупной силы в государстве, впрочем, такой порядок в государстве для более слабого является сравнительно самым лучшим, и в этом смысле государственный правовой порядок представляет естественно мыслимую идею справедливости, единственный источ­ник, из которого мы можем черпать представление о справедливости и справед­ливом. Но этот правовой порядок был всегда и всюду антиподом свободы и равен­ства, и должен быть таковым по природе вещей. Напротив, он всегда и всюду был выражением реальных отношений силы социальных элементов государства. С изменением этих отношений и особенно с прогрессивным развитием государства в области народного хозяйства, искусства и науки эти отношения силы претерпевают постепенное изменение в пользу большей гуманности и мягкости, вместе с тем гуманизируется и правовой порядок, право, вместе с тем и больше совершенст­вуется отвлеченная от него идея справедливости. Но теперь, как и во время Пла­тона, только государство может быть масштабом справедливости, поэтому необхо­димые условия его существования и сохранения образуют границу этого понятия.

Что должно делать государство, то справедливо, но никогда не может быть справедливым то, чего государство не может делать.

8. ПРАВО И НРАВСТВЕННОСТЬ

Мы видели, что право возникает при столкновении разнородных социальных элементов, когда коллективное целое уже не может быть сдержано простым обы­чаем, мораль одних не является в то же время моралью других. Такое противо­речие нравственных воззрений, делающее невозможным существование социального единства, примиряется правом, сперва в форме повеления господствующих. Выше мы указали, что и это право со временем превращается в обычай и мораль, так что оно, как право, в то же время становится содержанием новой морали. Мы должны разъяснять это кажущееся противоречие между моралью, предшествую­щей праву, и моралью, вновь создаваемой правом.

Откуда произошли обычай и мораль примитивной орды? Из требований жизни, из общих потребностей примитивного социального единства. В новой социальной совокупности, образовавшейся из двух или нескольких разнородных элементов, эти жизненные потребности необходимо слагаются иначе, становятся иными. Конечно, вследствие отсутствия общего обычая и морали, эта новая совокупность сдерживается сначала силою, принуждением и государственным правом. Но в этом новом социальном единстве не может не быть действия практики и привычки, действия тех сил, которые ведут в примитивной орде к созданию прочного обычая и морали.