|
Другие по живому следу Пройдут твой путь за пядью пядь, Но пораженье от победы Ты сам не должен отличать. . , Й должен ни единой долькой Не отступаться от лица, Но быть живым, живым и только, Живым и только до конца. Эти строчки, вырванные из контекста, можно истолковать в индивидуалистическом духе: дескать, будь самим собой и не заботься об окружающих. Но поэт говорит как раз о «самоотдаче», которая исключает эгоистический рас- 181 чет. Человек именно потому должен оставаться самим собой, что только так он может отдать себя людям. Приспособленчество убивает индивидуальность. Служение обществу и самореализация личности в ее подлинном, глубоком смысле — это одно и то же. В одном из рассказов Д. Гранина выведен человек, который все время откладывает выражение собственного мнения «до лучших времен». Сначала он уходит от конфликта с бюрократом-начальником, так как хочет занять более прочную служебную позицию, которая позволит ему сделать много больше. Потом следуют новые компромиссы с совестью, смелость и самостоятельность все откладываются и откладываются. В итоге складывается облик карьериста, у которого собственное мнение существует только, так сказать, для личного употребления, а действует он по принципу «чего изволите?». Но в жизни такие истории кончаются еще трагичнее, чем у Гранина. Самостоятельность суждений не пожизненный дар. Так же, как атрофируются бездействующие мышцы, атрофируется подавляемая индивидуальность. Тот, кто боится собственного мнения и привык следовать во всем чужой указке, рискует в один прекрасный день обнаружить, что у него и нет своего мнения, что он не способен к самостоятельным действиям. У человека только одна жизнь, здесь нет ни черновиков, ни отсрочек, ни пауз. В каждый данный момент ты либо реализуешь, либо отрицаешь сам себя, точнее, разные стороны своего Я. И если ты подавляешь свои лучшие стремления, не удивляйся потом своему душевному оскудению. «Новая книга» Леонида Мартынова открывается стихотворением «Свобода», где утверждается, что быть свободным — «это значит быть за все в ответе». А заключает ее стихотворение «Голоса» 66. в хоре смутных голосов поэт слышит и'свой собственный голос: Мой голос ? Этот вот, . . Велик он или мал, Я, не боясь невзгод, Упорно поднимал; Его я возвышал, — О, нет, я не молчал, — И пусть он не решал, Но все же он звучал, 182 Поддержан, заглушён, То тайный, то прямой, Каков бы ни был он, Он мой, Он мой, Он мой! — 135 —
|