Благодаря усилиям таких авторитетных во всем мире исследователей, как П. Экман, Р. Шерер (228), М. Ар-гайл (210), Р. Бердвистелл (214), П. Булл (217) и многие другие, оформилось несколько различных взглядов на процессы кодирования как невербальных коммуникаций, так и невербального поведения. Первая точка зрения базируется на том, что многие элементы, характеристики невербального поведения не имеют адекватной им системы записей, поэтому невербальное поведение с точки зрения практических задач фиксации остается неуловимым, вероятностным. Трудности, появляющиеся на пути разработки способов фиксации и кодирования невербального поведения, послужили основанием для выражения сомнения относительно «практичности» психологии невербального общения, а иногда и более суровой оценки ее, как отрасли, не имеющей будущего (236). Крайняя позиция относительно возможностей фиксации и кодирования невербальных коммуникаций представлена в отечественной психологии в работах Е. И. Фейгенберга и А. Г. Асмолова (183, 184). Они считают, что «невербальная коммуникация является преимущественно выражением смысловой сферы личности. Она представляет собой непосредственный канал передачи личностных смыслов», — и, исходя из этого тезиса, объясняют «безуспешность многочисленных попыток создания кода словаря, дискретного алфавита языка невербальной коммуникации... Невозможность воплощения симультанных динамических смысловых систем личности в дискретных равнодушных значениях», — и убеждают, что «поиски дискретных формализованных словарей жестов, телодвижений» обречены на неудачу (183. С. 76). История психологии невербального общения не позволяет столь категорично подойти к ответу на вопрос о возможностях кодирования и декодирования невербальных коммуникаций. Скорее данный вывод имеет отношение к определенным аспектам невербального поведения личности. Да и сами авторы вышеприведенной работы, ставя вопрос о том, «какое содержание передается через невербальные коммуникации», исходят из тезиса о «связи личности и познотонических движений» (183. С. 76). Развивая ряд идей психологии невербального общения, они пытаются главный вывод их работы подкрепить рядом положений из исследования Л. И. Анцыферовой (11), в котором, на наш взгляд, развивается иной подход к невербальному общению человека. Л. И. Анцыферова обращает внимание на тот факт, что активность проявляется в установках всего тела человека, например, в позах внимания, ожидания, тревоги, раздумья и т. д. Она пишет, что «в специфике поз, в динамике их смены отчетливо проявляются психодинамические характеристики и личностные свойства человека», делает акцент на том, что психотоническая активность человека отчетливо «выражает эмоционально-аффективное отношение личности к событиям» (11. С. 155). Л. И. Анцыферова приводит в качестве примера два невербальных паттерна, кода эмоционально-аффективного отношения личности. Первый из них характерен для человека, испытывающего напряжение в социальных ситуациях, а второй невербальный паттерн поведения включает движения человека, относящегося с доверием к социальному миру. Центральным комплексом движений, входящих в первый паттерн, являются: охватывание себя руками, прижатие их к телу, «утаивание» частей тела (убрать руки за спину, прикрыть часть лица, спрятать под стол ноги и т. д.), а специфическими движениями, образующими второй паттерн, являются движения, направленные к партнеру, в частности «спокойное положение тела, чуть откинутая в сторону рука с полуоткрытой ладонью...» (11. С. 155). Из приведенной работы, на наш взгляд, следует, что утверждение о безуспешности попыток выделить отдельные движения, расчленить симультанную невербальную коммуникацию, описать набор взаимосвязанных движений, т. е. паттерн, невербальный код, соответствующий некоторым эмоционально-аффективным отношениям личности, является категоричным, не отражающим разнообразные возможности кодирования различных компонентов невербального поведения. — 54 —
|