Пол, студент колледжа, пришел к консультанту без предварительной договоренности. Он сказал, что в отчаянии, он чувствует, что находится в состоянии сильного напряжения, не может полноценно контактировать с окружающими, у него потеют руки и т. д. Сеанс был назначен на следующий день. Перед нами фрагмент записи его первой беседы с консультантом. К. Итак, вчера я отослал тебя, прежде чем мы действительно начали разговор. Теперь у нас будет достаточно времени, чтобы все тщательно проговорить. Ты хочешь рассказать мне о том, что у тебя на уме? С. Да, я уже говорил вам, что я чувствую — ну — сильнейшее напряжение по любому поводу — ну, я волнуюсь по любому вопросу, гдее бы я ни был, я — ну — когда возникает какой-то вопрос, пусть даже незначительный, он ужасает, и, как я уже сказал вам, он становится невыносимым для меня, и я на самом деле должен что-то предпринять, потому что моя карьера иначе полетит к черту. Я не могу жить за счет своего отца. К. Ты действительно чувствуешь, что это во многом отражается на твоей успеваемости в колледже? С. Ужасно, о, ужасно. Я — э, по некоторым предметам стал хуже заниматься, и этого бы никогда не произошло, я уверен, если бы я не был в таком состоянии, и я так подавлен, у меня нет больше сил. (Пауза.) Например, я не мог встать, я уже рассказывал вам, я не мог встать у доски и рассказать то, что я отлично знаю, а когда меня вызывают, я так напрягаюсь, что не могу спокойно думать, и — ну — все это, как-то, кажется, выходит за всякие рамки — это напряжение. К. Каким образом? С. Я уже сказал, что я не мог даже пойти в ресторан без ощущения напряжения, что кажется весьма странным, но я — м-м — это проблема, с которой я как бы то ни было, но сталкиваюсь. (Пауза.) К. Ты полагаешь, что дошел до той черты, когда необходимо уже что-то предпринимать? С. Да, я должен, определенно. Это продолжается, я бы сказал — я могу вспомнить, мне было двенадцать лет, в первый раз меня вызвали прочесть сочинение, которое я написал. Я был весьма горд тем, что написал, но, когда я встал перед классом, почему-то — э-э — мои руки начали дрожать, и мне пришлось сесть. Я был ужасно унижен, кроме всего прочего. К. Ты чувствовал, что очень сильно унижен. С. Очень. К. Как ты это чувствовал? С. Я считал себя каким-то ненормальным, так, будто кто угодно может это сделать, а я нет. Несомненно, для процесса консультирования это в высшей степени удачное начало, когда индивид, как в данном отрывке, находится в состоянии стресса, жаждет помощи и способен обсуждать свои проблемы. Однако анализ различных терапевтических случаев, с учетом всего многообразия обстоятельств, убедительно свидетельствует о том, что психотерапия может иметь успех и при отсутствии осознанного желания получить помощь. Джим, маленький мальчик, о котором уже упоминалось в главе 2, получавший облегчение, атакуя глиняное изображение своего отца, очевидно, не осознавал своей потребности в поддержке и помощи и, возможно, не отдавал себе отчета в том, что ему помогают. Его ситуация, видимо, идентична тому, что происходило с восемнадцатилетней девушкой, которую привела в клинику мать, поскольку хотела держать под контролем планы дочери по поводу замужества. Эта девушка не чувствовала никакой необходимости в помощи, однако в ходе продолжающейся терапии она была способна весьма конструктивно воспринимать помощь. И в конечном итоге вполне независимо решила для себя, что ее предполагаемая свадьба была, в сущности, скорее угрозой в адрес родителей, нежели искренним стремлением к долгой совместной жизни. Также можно привести примеры работы с пациентами, которых кто-то, обладающий над ними властью, вынудил к прохождению консультирования и которые, несмотря на первоначальное сопротивление какой бы то ни было помощи, в конце концов принимали ее. Видимо, нам необходимо более тщательно проанализировать те ситуации, которые дают возможность человеку принять помощь консультанта. — 48 —
|