В ожидании Любви

Но нет — надо смотреть правде в глаза. Женой его была все-таки не я. Женой его была Она — та, что живет во мне до сих пор. Нет, я ничего против нее не имею, Она тоже обо мне заботится, и Она хорошая. Но я ничего не могу с собой поделать — Он мне нравился больше. Ну и пусть, что не идеальный, ну и пусть, что часто уходил, ну и пусть! Все равно Он для меня самый лучший. Любимый… Хозяин.

Вот уже десять лет Они не вместе. Она осталась, а Он ушел. Покинул нас. Она как-то смогла пережить, утешиться, найти себя. А я — нет. Я все еще не забыла.

Вы думаете, почему Он до сих пор не выписывается? Потому что я его не отпускаю. Я, Квартира. Я до сих пор прихожу к Нему в снах. Утром Он не помнит снов, но там, в глубине души, Он знает: я была с Ним, а Он во мне, и наши души разговаривали.

Я знаю, что Он не вернется. Я знаю, что, не отпуская Его, мешаю жить Ей. Ну и пусть! Да, я ревную. А вы что, думаете, Квартиры не умеют ревновать? Еще как! Мы даже выжить можем человека, если он нам не нравится. У нас для этого есть куча способов: заставляем «петь» краны, рушиться сантехнику, скрипеть полы. Или сквозняки устраиваем. Или трещины по стенам пускаем. А то еще можно с барабашкой договориться — тогда вообще здорово! С барабашками жить — как на вулкане, никто долго не выдерживает.

Но свободные барабашки — специалисты редкостные, на них запись на годы вперед. И отпуска они себе большие устраивают, чтобы просто так, не по заказу пошалить. Любят они это дело, у них это называется «повышение квалификации».

Когда-то в каждом доме жил Домовой. Вот тогда хорошо было. Домовой семью цепко держал в своих мохнатых лапках, руководил исподтишка, воли не давал! Тогда и разводы редкостью были, и тепло в доме ощущалось. А мы, Квартиры, о Домовых все больше мечтаем. Вымирают Домовые в городе. Они ведь чем питаются — верой да уважением, да еще молочком с хлебцем. Раньше-то люди знали, как Домового уважить, как прикормить. Еду ему всегда оставляли, почтение выказывали. А теперь в них из городских почти никто не верит, а как можно существовать, если в тебя не верят? Вот и уходит древний род Домовых… А вместе с ними — и тепло очагов.

Да, был бы Домовой — все бы не так сложилось. Но у нас его не было. А теперь не стало и Хозяина.

Конечно, Она давно бы нашла нового Хозяина — если бы я не мешала. А я мешаю, я старого люблю. И все еще надеюсь, что вот однажды Он вернется, и снова возьмется за ручку, потянет на себя дверь, и я почувствую тепло его рук, и все во мне встрепенется так, что карниз струной зазвенит, что обои затрещат…