|
Косуля. Моисей! Койот. Совершенно точно, Моше Рабейну, или в русской транскрипции Моисей. По-моему, это тот же базовый сюжет, если я правильно понимаю тему. Ворон. Совершенно правильно. Суслик. Слушайте, я в отпаде или в инсайте, не знаю, в чем-то таком. Действительно, очень похоже. Дайте я еще про себя подумаю, займитесь кем-нибудь другим. Белочка. А моя сказка? Ворон. А ты их уже три рассказала, и не совсем одинаковых. Тебе про какую интересно? Белочка. Я не знаю даже. Про все! Ворон. Ну, скажем, про сегодняшнюю, про Колобка. Который вечно живой и с благотворным влиянием секса. Я тут вижу архетип вечного детства. Почему-то я его хорошо помню по латыни: puer aeternus, «вечное дитя». Очень простой миф – жизнь как игра на солнечной поляне, где количество ресурсов безгранично, в том числе ресурса времени. Смерти нет, и соответственно никаких серьезных опасностей и ограничений тоже нет. Эльфы в «Дюймовочке» живут в таком мире. Вини-Пух и Карлсон тоже примерно так представляют себе жизнь. Кстати, в «Мобильном телефончике» эта тема довольно сильна – когда он бродит по тарифам, как будто их в мире бесконечное количество. Но там есть чувство неудовлетворенности состоянием – помнишь – неподключенности. Вот там мне слышится твоя жалоба на то, что если вечно сидеть на солнечной поляне, то с серьезными темами в жизни не будет контакта. Крокодил. А нужны ли они вообще, серьезные темы? Ворон. Изнутри такого архетипа нет, не нужны, да их там и нет, там все одинаково серьезно и несерьезно, как у играющего ребенка. Очень я сам люблю этот архетип. Помню (Ворон мечтательно закрывает глаз), сказал я как-то своему психоаналитику, что смерти нет. Нет – он мне сказал, что я веду себя так, как будто смерти нет, а я ему ответил, что конечно же, нет – конечно же! – а он тогда просто смертельно обиделся. Как будто я оскорбил его маму. В психоанализе все стоит на серьезных понятиях и границах, а у вечного ребенка границ нет, и это действительно обидно. Крокодил. А, извините, сексуальная распущенность входит в этот архетип? Белочка, ничего личного, мне просто интересно узнать. Белочка. Да пожалуйста. Ворон. Ну, у меня самые светлые воспоминания о сексуальности времен детского сада. Сексуальная свобода входит в этот архетип. Слово «распущенность» из другой оперы, оттуда, где есть сексуальные порядки и понятки, а свободы нет. Крокодил. А Косулина сказочка? Ворон. Мне этот инопланетянин, который борется за мир, кажется в базовом смысле повторителем дела Бодхисаттвы. Есть такая восточная сказка о существах, которые добились выхода из мира суеты и сансары в мир блаженства и нирваны, но не делают перехода, потому что хотят спасти всех тех, кто в нашем бедном мире обитает и сам выбраться не может. Можно сказать и шире – об архетипе Спасителя. Это такое существо, сил у которого больше, чем у обычного человека, так что хватает не только на себя, но и на других. И которого не устраивает жизнь такая, какую он видит и ведет – ему из нее надо спастись. — 24 —
|