|
Братья обрели оружие, взяли с собой живой воды и отправились искать дуб Инги. Зоги вспомнил, как к нему идти, и вскоре путники увидели огромный дуб, уже почти засохший, уронивший всю свою листву. Под его корнями по-прежнему была глубокая нора, в которую спустились принцы и Зоги. Только не было там ни радужных переливов, ни свечений, ни других чудесных видений. Было в подземелье тихо, темно, пусто. Сигвальди подумал о своем мече Геллире, и тот оказался в его руке, осветив подземелье. Так путники дошли до перекрестка дорог, на котором по-прежнему стоял столб с прибитыми стрелами – медной, серебряной и черной. Не стало золотой стрелы. Куда идти? Зоги задумался, прислушался к себе и почувствовал, в какую сторону зовет его чешуйка, подаренная им когда-то принцу Эйнару. А звала она в сторону, которую указывала черная стрела. Туда же показал и Геллир в руках Сигвальди. Пошли принцы и дракон по дороге в черное царство. И чем дальше они заходили, тем темнее становилось, и дорога казалось бесконечной, и ничего не менялось вокруг них. Только Геллир освещал их путь. Тогда Зоги решил воспользоваться воздушным путем. Оба принца сели на его спину, и дракон взмыл в воздух. Принцы пристально всматривались вниз и вдаль. Долго они так летели, уж Зоги несколько раз опускался, чтобы отдохнуть и набраться сил. И вот однажды далеко внизу они заметили слабое зеленоватое свечение, которое усиливалось по мере приближения к нему. Геллир своим потоком света тоже устремился к этому свечению, и вскоре уже опускаясь, оба принца и дракон могли видеть огромное яйцо, испускающее неяркое зеленоватое свечение. Путники спустились и рассмотрели яйцо. Оно было совершенно гладкое и твердое. На его поверхности были какие-то узоры, в которых можно было разглядеть очертания драконьих голов и прекрасного девичьего лица. Зоги сказал: - Это похоже на драконье яйцо. Мы не знаем, что будет, если разбудим его. Фроди ответил: - Как бы там не было, путь нас привел именно сюда и нам надо разбудить это яйцо, потому что ничего другого здесь просто нет. Геллир в руках Сигвальди тоже устремился своим светом к яйцу, и все увидели, как каменная скорлупа его становится прозрачной, и внутри происходит едва заметное движение. Тогда Зоги облил яйцо живой водой, а Сигвальди направил Геллир прямо на яйцо и приказал раскрыть его. Геллир согрел яйцо, и тогда изнутри послышался сначала едва заметный, потом все более сильный треск. Яйцо трещало изнутри. И вот, наконец, зазмеилась на его гладкой поверхности трещина. Яйцо распахнулось, выпустив сияние, ослепившее наших путников. — 89 —
|