|
Оглядываясь назад, я понимаю, что мой ответ — "Это сделал я" — означал нечто большее. Тем самым я сказал, что чувствую себя ответственным за все, что происходит в моем оркестре. Фактически, я по собственной воле признал себя чрезвычайно уполномоченным лицом. Лучше всего мы знакомы с тем типом ответственности, который мы отождествляем с чертой характера, свойственной как нам самим, так и другим людям. Распределение обязанностей помогает нам в организации быта и управлении повседневной жизнью. Свидетельством тому служат фразы вроде: "Я возьму на себя ответственность за приготовление обеда, который дети возьмут с собой в школу, если ты покормишь их завтраком" или "Не по моей вине на банковском счету не осталось денег; это ты забыла его пополнить". Мы часто используем систему поощрения и наказания для регулирования ответственности. Это — не что иное, как пресловутый метод кнута и пряника: премии за успешно выполненную работу, чередующиеся с угрозами увольнения. Другими сильнодействующими мотивационными факторами выступают одобрение и неодобрение, их эффективность базируется на желании индивидуума успешно функционировать в обществе. Дело в том, что в основе такой модели лежит предположение о том, что жизнь станет всецело управляемой, если каждый играет в ней свою роль и если в случае неприятностей обязательно находится тот, кто получает за них взыскание. В относительно однородном обществе, которое гордится своими принципами и перед которым каждый человек имеет свои обязательства, наказание виновных будет средством поддержания порядка. Это — беспроигрышный вариант, поскольку он апеллирует к нашему врожденному чувству совести. Однако эффективность такого подхода значительно снижается в социумах с дивергентной культурой и с чрезвычайно разнообразными ресурсами. Поэтому, потерпев неудачу, вспомните о разнообразии возможностей и попробуйте сыграть в новую игру, которая называется Стань шахматной доской. Шахматная игра Мы можем использовать сравнение с шахматной игрой для описания разницы между обычным подходом к ответственности, свойственным Миру измерений, и точкой зрения, предлагаемой нашим новым упражнением. Представьте, что вас просят отождествить себя с каким-то аспектом шахматной игры, например с определенной шахматной фигурой; вы можете разглядеть в себе напыщенного короля, хитроумного коня или скромную пешку. Как и любая другая фигура, вы понимаете, что ваше задание состоит в достижении поставленной цели, в успешном взаимодействии с членами команды, а также в том, чтобы одержать победу над противником. Либо же вы можете вообразить себя гроссмейстером, т.е. стратегом, контролирующим передвижение своих фигур по полю. — 102 —
|