Как поверить в себя

Я слышал, как Рам Дасс описывал свои чувства по поводу смерти своей любимой мачехи. Он гадал, почему ей пришлось так страдать – у нее была поздняя стадия меланомы. Он сердцем знал, что страдание есть часть пути и что оно всегда ведет к чему-то более великому, но это такая ужасная боль, такая прекрасная женщина, которую он так нежно любил, – почему? На финальной стадии ее болезни, перед смертью, он видел, как она становилась все более спокойной, как ею овладевала необыкновенная безмятежность и радость; покидая форму, она, казалось, входила в новое царство, блаженное состояние. Страдание ушло, поскольку боль ощущается лишь в форме. Она освободилась, и Рам Дасс, наблюдая за развертыванием этой сцены, сказал себе: «Да, и даже это тоже ведет в высшее состояние». Он видел, что страдание вело ее к чему-то большему для нее, и ему не пришлось гадать несколько лет, чтобы понять это. Когда она скончалась, он отнесся к этому спокойно, потому что знал, что смерть – не наказание, а награда. Он испытывал внутренний покой, зная, что страдание содержит в себе благословение.

Таким образом, вторая стадия предполагает сосуществование со всем тем, что вы переживаете в данный момент, а не долгое страдание перед осознанием того, что благословение свойственно борьбе. Я понял, что миновал первую стадию, 15 декабря 1982 г. в Афинах. Я решил тогда пробежать настоящий оригинальный греческий марафон и после периода подготовки приехал в Грецию. Расстояние в сорок с небольшим километров не пугало меня, поскольку я уже до того участвовал в четырех марафонских забегах. Но я не представлял, с чем мне придется столкнуться, когда примерно полторы тысячи спортсменов выстроились на стартовой линии в Марафоне, крошечной рыбацкой деревушке, расположенной в двадцати шести с небольшим милях от финишной линии на Олимпийском стадионе Афин.

Старт был отложен примерно на час из-за каких-то технических проблем, и когда мы начали гонку, было уже 10:20 утра. Температура была около 30 градусов, и впереди у нас было самое жаркое время дня. Из сорока двух километров первые двадцать дорога постепенно шла в гору. После 24 километров я почувствовал, что у меня серьезные проблемы. Жара и движение в гору делали свое дело. Некоторые сошли с дистанции, рыгая на обочине, а многим потребовалась даже врачебная помощь.

Я почувствовал, что меня тоже тошнит, и впервые за свою карьеру бегуна остановился посреди гонки и лег на землю, отдавшись рвоте. Потом я встал, выпил литр воды, затем вернулся на трассу, пробежал еще несколько километров и снова лег на землю. К отметке 33 километра я достиг такой степени изнеможения, какой раньше никогда не испытывал. Я дрожал и рыгал желчью, но не мог представить себе, что, проделав такой путь в Грецию, чтобы добиться того, о чем мечтал много лет, не смогу дойти до финиша.