|
Приведем также несколько примеров роскоши отдельных лиц, живших в древности. В первую очередь, это автоэпитафия, составленная, если верить свидетельству Аминты (Ath., xii, 529f), упоминавшимся выше ассирийским царем Сарданапалом: «Всю жизнь, пока я зрел свет солнца, я был царем: ел, пил и воздавал должное наслаждениям любви, зная, что век людской краток и подвержен многим переменам и несчастьям и что другие воспользуются оставленным мною богатством. Потому ни днем, ни ночью я не оставлял такой жизни»*1. Аристобул (Ath., xii, 530а) знал также о памятнике Сарданапалу в Анхиале, одном из подвластных ему городов: правая рука статуи была изогнута так, словно царь пытается щелчком пальцев смахнуть нечто, не стоящее и ломаного гроша. Ассирийская надпись переводилась следующим образом: «Сарданапал, сын Анакиндаракса. в один день покоривший Таре и Анхиалу. Ешь, пей, предавайся любви! Все остальное — ничто». Эти слова, по-видимому, объясняют смысл странного жеста статуи. Клеарх (Ath., xii, 530с) сообщат любопытные подробности о некоем женоподобном Сагарисе, принадлежавшем к вифинскому племени мариандинцев; из-за своей изнеженности он до самой старости ел только ту пищу, которую пережевывала ему кормилица, избавляя его тем самым от лишних неудобств. К тому же он был слишком ленив, чтобы опускать руку ниже пупка. Поэтому Аристотель, подшучивая над тем, что при мочеиспускании Сагарис никогда не притрагиватся к своему члену, приводил стих из Еврипида: «Рука чиста, да помыслы нечистые». (Eurip., Hippol. 317) ' Эта надпись приводится также в гекзаметрической форме (Ath.. viu, 335e) Оратор Лисий (фрагм. 4 ар. Ath., xii, 534) рассказывал об Алкивиаде следующее: «Однажды вместе с другом Аксиохом он направлялся к Геллеспонту. В Абидосе они сошлись с публичной девкой по имени Медонтис и жили с нею по очереди. Впоследствии она родила дочь, о которой они говорили, что не знают, кто из них приходится ей отцом. Когда девочка подросла, они стали жить и с ней. Находясь с Алкиви-адом, она называла отцом Аксиоха, а ложась в постель с Аксиохом, — Ачкивиада». Любовные похождения Алкивиада сделали его мишенью острых нападок со стороны комедиографов. Афиней приводит некоторые образчики этих насмешек. Юноша, красотой которого восхищались все, недаром носил на своем гербе изображение Эрота, мечущего молнию (Ath., xii, 534е). Диоген Лаэрций (iv, 49) говорил, что в юности Алкивиад отнимал у жен мужей, а когда вырос — у мужей жен. Комедиограф Ферекрат (фрагм. 155; CAP, i, 194) имел в виду то же самое, когда писал: «Аткивиад, прежде не бывший мужем, стал ныне мужем всех жен»6. — 9 —
|