Счастливая проститутка

Кое‑что я ему все‑таки рассказала, не все, конечно. Он оказался славным малым, забрал меня с собой в номер и трахал там всю ночь и даже дал утром сто долларов, несмотря на то, что впервые в жизни я лежала в постели, как египетская мумия.

На следующее утро в одиннадцать часов юрист подбросил меня до дома, и я собиралась идти в квартиру, как вдруг увидела Муррея в кабине автофургона. На его лице играла широкая улыбка, а в руках он держал конверт. Я подбежала к нему, и он неспешно вынул фотографии – все снимки, которые Мак украл у меня в тот злополучный день.

«Муррей, – сказала я. – Поднимайся ко мне и расскажи все, что произошло». Тот согласился. Мы вошли в мою квартиру, и за чашкой кофе он рассказал мне все.

Сразу после того, как мы расстались, он занялся уничтожением основной улики – пистолета. Тем временем два других мафиози схватили Мака на кладбище в тот момент, когда он склонился над безжизненным телом юного наркомана.

«Слушай, приятель, – сказали они, – если ты не покажешь место, где спрятаны снимки девушки, с тобой произойдет то же, что и с твоим дружком здесь. Дошло?»

Мака посадили в машину, и он привез их в дешевую квартиру в Квинс. Парни Муррея обнаружили в ней тысячи порнофотографий девушек, которых они шантажировали последний год или два.

Приятели Муррея знали, как я выгляжу, а Мак был так напуган убийством своего напарника, что отдал им мои снимки немедленно.

Но Муррею и его ребятам из мафии было недостаточно этого. Эти шантажисты работали без того, что можно назвать лицензией, разрешением от крестного отца в Квинс. Поэтому гангстеры заставили Мака рассказать, кто руководит ими, и тот был так страшно напуган, что сдал своего патрона. «Ну ладно, это юрист из Бруклина», – сказал он.

Мак привел их к юристу, а затем костоломы Муррея схватили того тоже, и таким образом вся группа была «нейтрализована». Два мафиози с Мурреем в один вечер укокошили троих.

Это то, что рассказал мне Муррей, и я ясно осознала, что должна компенсировать «услуги» этих ребят. Но, по крайней мере, это должно быть меньше пяти тысяч монет.

Но в тот момент я была такой идиоткой и тупицей, что после его рассказа и после того, как он вернул мои снимки, я заявила: «Муррей, я не могу видеть эти фотографии в моем доме больше. Они мне не нужны. Пожалуйста, уничтожь их». Поэтому в тот момент он не потребовал от меня деньги. Но впоследствии он все‑таки вытянул из меня две тысячи долларов за оказанную помощь.

И конечно же, это был не последний раз, когда мне пришлось встречаться с Мурреем. Через несколько недель он заглянул ко мне и сказал, что я должна вложить свои деньги в одно дело. Эти деньги вернутся через пару месяцев.