История куртизанок

Эмма предстает перед читателем как умная, достаточно хорошо образованная женщина, знающая свое место в обществе. Она, к досаде своей, понимает, что пол обрекает ее на жизнь, ограниченную домом и посвященную мужу, но при этом полагает – неверно, – что брак станет воплощением романтической любви, которая, как обещали Эмме прочитанные ею книги, навсегда ее очарует. Освободившись от этого заблуждения, Эмма ищет другие средства – и других мужчин – для собственного удовлетворения.

Но как же быть с моралью? Разве ложь, обманы и хитроумные затеи Эммы, ее восторженный возглас «У меня есть любовник!» не являются свидетельством ее безнравственности, которая дает основания видеть в ней распутницу, не уважающую устои общества, в котором она живет, и религиозные идеалы? Не является ли ее ужасное затяжное самоубийство наказанием за грех разврата? Флобер, несомненно, предполагает именно это, несмотря на то что связывает падение Эммы с денежными проблемами. В жизни она ценила только любовь, которую испытывала, когда четыре года была любовницей Родольфа, а потом состояла в связи с Леоном. Что касается души в ней не чаявшего (хоть и скучного) мужа и невинной дочери, замужеству своему и материнству Эмма не придавала никакого значения. Флобер (который так долго писал этот роман, что успел расстаться с собственной любовницей Луизой Коле) убил Эмму, чтобы никто не смог упрекнуть его в ее распущенности, – тем самым он давал понять, что изменяющая мужу жена имеет право на успех, не говоря уже о праве на жизнь.

И это не просто предположение. Когда «Госпожа Бовари» в 1856 г. была впервые частями напечатана в «Ревю де Пари», Флобера и журнал официально обвинили в оскорблении общественной морали. Писатель выиграл суд, заявив: смерть Эммы – доказательство того, что в романе отстаивается чистота нравственных норм, поскольку таким образом героиня понесла наказание за свои грехи.

Но, как Флобер и предполагал, миллионы простых читателей не только извлекли урок из истории жизни Эммы и ее трагической кончины. Они запомнили силу накала ее страстей – в религиозном экстазе, в отношениях с любовниками, в отрицательных проявлениях ее чувств, принимавших форму презрения и отвращения к мужу. Им импонировали ее стремление любить неловкого и добродушного Шарля, ее разочарование в своем положении женщины, загнанной в ловушку жестких требований, которые предъявляло к ней общество.

Шарль Бодлер оправдывал постоянное стремление Эммы к опыту, рожденному страстью, и ее нетерпимость ко всему, что не относилось к ее сердечным делам. «Эту женщину можно назвать поистине великой, – писал французский поэт, – но главным образом она достойна жалости… Все мыслящие женщины будут благодарны автору за то, что он возвысил представительницу их пола до уровня, чрезвычайно далекого от чисто животного и настолько близкого к идеальному человеку, и за то, что он наделил этот двойственный характер расчетливостью и мечтательностью, которые образуют совершенное существо»8. По мнению Бодлера, нет ничего удивительного в том, что Эмма с такой легкостью приносила в жертву моральные ценности, чтобы стать любовницей Родольфа, а потом радовалась тому, что – по ее мнению – принесут ей эти отношения.