История куртизанок

Когда умер Ганди, Мэрион была еще более безутешна. Ганди приносил ей мячи, когда она играла в теннис. Он спал в постели Мэрион и согревал ей ноги. В пятнадцатилетием возрасте пес смертельно заболел. Мэрион брала его в постель, где он гадил ей на ноги. Она мыла ноги и стирала простыни, пытаясь скрыть от других его состояние. Но это ей не удалось, и Херст привез ветеринара и медицинскую сестру. Пока У-Эр держал Мэрион, медсестра сделала собаке смертельный укол.

После этого Мэрион дала выход чувствам. Она вспоминала: «Я раскурочила там все, что могла. Перебила все, до чего дотянулись руки. Ярость душила меня так, что я чуть всех не поубивала. Если бы они мне его оставили, я знала бы, как о нем позаботиться». Мэрион похоронила Ганди по церковному обряду, службу провел ирландский католический священник. «Не думала, что когда-нибудь смогу от этого оправиться, – писала она впоследствии. – Чувствуешь себя не только так, будто потерял лучшего друга, – кажется, вместе с ним ушла часть твоей жизни»26.

Любовь к животным Херста и Мэрион распространялась не только на их такс. В Европе У-Эр купил машину одной крестьянке после того, как его автомобиль насмерть сбил на дороге ее гуся. Однажды во время киносъемок сенбернар, которого задействовали в том же фильме, в котором снималась Мэрион, убил кошку, которую ему специально подбросили, и Дэвис сообщила об этом инциденте в Общество по предотвращению жестокого обращения с животными. И она сама, и У-Эр были противниками вивисекции, и Мэрион удалось добиться запрещения выполнения операций на живых животных с научной целью в больнице, которой она жертвовала миллионы долларов.

Много времени Дэвис и Херст проводили в Европе. Они оставались там иногда месяцами, жили в гостиницах и в замке У-Эр в Сен-Донате, во Франции, причем нередко они приезжали в компании друзей, чьи расходы полностью оплачивал У-Эр. Мэрион с уважением относилась к его увлечению изобразительным искусством и покорно сопровождала его в походах по музеям и художественным галереям. Но во время таких просветительных посещений храмов искусства она «умирала со скуки». «Мне хотелось только крем-соды или кока-колы, – писала Мэрион. – Такое у меня сложилось впечатление о Европе. Как будто вас по голове молотком огрели. Мне так было хорошо, когда это кончалось! Больше всего мне нравилось смотреть на статую Свободы, когда мы возвращались обратно. Родной дом так много для меня значил!»27

Бывая с ней в Европе, У-Эр чувствовал себя спокойнее и комфортнее, чем в Соединенных Штатах. В замке в Сен-Донате, где к Милли относились с прохладцей, Мэрион всегда была рядом с У-Эр, принимая таких известных гостей, как Джордж Бернард Шоу, Ллойд Джордж и чета Маунтбеттенов. В Европе их не судили так строго, как в Америке, когда речь шла о мужчине и его любовнице. Джозеф Кеннеди, очень богатый американский банкир, который с ней подружился, сочувствовал положению Мэрион. О его любовнице – Глории Свенсон, самой высокооплачиваемой кинозвезде, тоже распространяли осуждавшие ее слухи. Как ни странно, если принять в расчет его собственное бесцеремонное отношение к Глории Свенсон, Кеннеди дал У-Эр полезные советы о том, как обеспечить интересы Мэрион в случае его смерти.