История куртизанок

Алина язвительно описывала женщину, которая, как ей представлялось, препятствовала общению матери с отцом. По ее мнению, Селия выглядела одновременно смешно и чудовищно. Ее «непокорные» волосы, собранные в конский хвост, свисали с одной стороны «дурацкой» головы, ее отделанная кружевами нижняя юбка всегда выбивалась из-под платья, а «завершающим штрихом к ее портрету были тощие ноги в длинных белых гольфах и туфлях на высоких тонких каблуках»44. Алина – а может быть, Нати? – по всей вероятности, не могла понять, как этой невзрачной женщине, не следившей за модой, удалось обойти очаровательную Нати.

Оказавшись в Париже, куда ее сослали, как она считала, Нати погрузилась в водоворот новой жизни, включавшей и «мерседес-бенц», присланный из Гаваны. Она работала в посольстве и пыталась выполнить поручение Кастро – написать доклад, хотя практически ничего не знала о химической промышленности. Чтобы освободить время для работы над проектом, а также для все более активной светской жизни, Нати отправила Алину, которую это сильно огорчило, в школу-интернат в десяти милях от Парижа.

Когда на Кубе стали распространяться слухи о том, что она намеревается остаться за границей, Нати их опровергла, отослав Алину, самого близкого ей человека, домой. Ее приехал встречать в аэропорт Фидель, который повидался с дочерью и забрал подарки (чемодан с французскими сырами и односолодовым виски), присланные ему Нати.

Пять месяцев спустя Нати вернулась в Гавану. Фидель нашел время ее навестить лишь спустя восемь месяцев. Когда он приехал, Нати предъявила ему длинный перечень жалоб, включая отсутствие работы: ее нигде не принимали на службу без санкции Кастро.

На следующий день Фидель назначил ее начальником отдела информации и документации Национального центра научных исследований.

Тогда же Нати, наконец, сказала Алине, что давным-давно покинувший страну Орландо Фернандес не ее папа, и назвала имя настоящего отца. Потом показала Алине дорогие ее сердцу письма Фиделя из тюрьмы на острове Пинос, которые он просил ее сохранить как важные для революции документы, а также как свидетельство их цветущей любви. Нати объяснила дочери, что имя «Алина» – производное от «Лина», имени матери Фиделя. Еще она сказала, что не поехала к Фиделю, когда он звал ее к себе в Мексику, потому что не могла оставить Нину, и в любом случае, добавила Нати, он не мог тогда обеспечить нормальную жизнь женщине с новорожденным ребенком.

В конце концов Алина узнала то, что давно было известно всей Гаване: ее настоящий отец – Фидель Кастро. Но он все еще не отвечал на ее многочисленные письма. «Я не могла привлечь его внимание… и вернуть обратно матери», – вспоминала Алина45. В течение следующих двух лет Фидель приглашал ее только дважды, и во время одной встречи сообщил, что она получит фамилию Кастро вместо прежней после внесения изменений в соответствующий закон. А потом добавил, имея в виду Нати: «У твоей мамы есть одна проблема. Она слишком добра. Не будь так добра ни с одним мужчиной»46.