|
В последние годы в биографии Вирджинии Хилл очевидные обстоятельства ее смерти были подвергнуты сомнению. Когда Энди Эдмондс, взявший многочисленные интервью, писал ее биографию, он пытался доказать, что Вирджинию убили двое приятелей Адониса, и Джои Эпстейн уже на обратном пути в Нью-Йорк тоже об этом знал. Убийцы отвезли ее к сельской пешеходной тропе, заставили Вирджинию проглотить много таблеток снотворного и оставили ее там без сознания умирать. Так бандиты привели в исполнение приговор против своей подруги, некогда обладавшей огромными возможностями. Дурная слава Вирджинии Хилл распространилась слишком широко, чтобы ее смерть прошла незамеченной. Это событие вызвало большой резонанс как в средствах массовой информации, так и у широкой публики, запомнившей ее такой, какой она когда-то была – гламурной и великолепно выглядевшей в роскошных нарядах, не стеснявшейся в выражениях и не преклонявшейся перед авторитетами, менявшей поклонников как перчатки и сорившей деньгами налево и направо. Но чаще всего вспоминали о том, какое влияние она имела в жестокой и опасной мафиозной среде. Все эти воспоминания отражали истинное положение вещей, в частности единственный в своем роде статус Вирджинии, которая была доверенным лицом и соратницей некоторых самых жестоких и беспощадных американских преступников. В определенном смысле, она отвоевала для себя некоторую независимость и обеспечила себе до неприличия гламурный стиль жизни. Но ее независимость определялась Джои Эпстейном и другими боссами мафии до такой степени, что неповиновение могло быть чревато смертью. Вирджиния это прекрасно понимала и противилась их воле только по мелочам. Когда же она забыла об этом и попыталась угрожать своим бывшим подельникам и любовникам, ее убили. На протяжении большей части жизни Вирджинии успехи чередовались с несчастьями, она много раз пыталась покончить с собой или, по крайней мере, как-то обозначить свое безысходное горе. Много раз она переживала глубокие депрессии, и трудно себе представить, что любой человек, которому порой доводилось жить в такой же нужде, какую терпела Вирджиния, мог чувствовать себя иначе. Гламурный и казавшийся заманчивым образ жизни Вирджинии Хилл на самом деле был не более чем глянцевой обложкой. В конце жизни Вирджиния затаила глухую злобу на Эпстейна, прежде всего за то, что именно он втянул ее в преступную жизнь. Но еще сильнее она его ненавидела, потому что он не сказал ей, сколько нужно было платить налогов – это было обычным сетованием женщины, известной своей независимостью. — 363 —
|