История куртизанок

А в целом жизнь Джулии текла без перемен. Она продолжала оставаться доверенной домоправительницей Дэвида, как и раньше, ездила в близлежащую Спарту закупать необходимые припасы и продавать созданные на плантации продукты. Коммерческая деятельность Джулии нередко приводила ее в дом одного из друзей Дэвида, где она всегда отказывалась от приглашений хозяев присоединиться к их семейной трапезе. Она предпочитала принимать пищу вместе с прислугой в кухне. Джулия заслужила репутацию «неподдельно спокойной, безобидной женщины», которая обслуживала гостей Дэвида и скромно себя вела26.

В 1885 г. Дэвид умер. Прильнув к безжизненному телу отца, Аманда простонала: «Теперь я осиротела, теперь я стала сиротой». Потом последовал кошмар, вызванный опротестованием завещания Дэвида его родственниками, поскольку он умер богатым и основную часть состояния оставил Аманде. Семьдесят девять его родственников, считавших себя обделенными, оспаривали завещание, пытаясь доказать, что Джулия оказывала на него слишком большое влияние и заставила его сделать Аманду основной наследницей. Девять месяцев спустя после смерти Дэвида Джулии задавали провокационные вопросы с презрением к ней относившиеся адвокаты ее противников. В зале суда не без злорадства обсуждались реальные и мнимые эпизоды из ее прошлого. Некоторые из них можно было трактовать не в ее пользу – например, когда она была девочкой, Дэвид во время ссоры ударил ее, а Джулия дала ему сдачи; он относился к ней не как к рабыне, а как к жене или любимой; они часто целовались у всех на глазах. Другие предположения – в частности, говорилось о том, что Дэвид рыдал как ребенок, когда Джулия грозила, что бросит его, – скорее всего, не имели под собой никаких оснований.

Для юристов Аманды трудность состояла в доказательстве того, что она была ребенком Джулии и Дэвида, потому что когда он составлял завещание, Джулия не являлась его сожительницей. Их противники заявляли обратное, а именно: она была его сожительницей и в силу этого могла оказывать на него давление. Они подвергали сомнению порядочность Джулии и подрывали доверие к ней. «[Джулиана была] ребенком чернокожего мужчины, ведь так?» – задавал вопрос адвокат противоположной стороны. «Темнокожего мужчины», – уточняла Джулия. «Разве он не был черномазым?» – настаивал адвокат. «Припоминаю, что его называли черномазым», – отвечала Джулия. Адвокаты также оказывали на нее давление в связи с тем, что трех своих детей она родила от трех разных отцов. «Такого рода услуги вы оказывали только этим троим?» – спросили Джулию. «Я никому никаких услуг не оказывала; я никогда не была дурной женщиной», – ответила она с убежденностью в собственной правоте27.