|
Многие священнослужители просто хранили личную жизнь в тайне. Под сильнейшим давлением церковного суда один престарелый клирик признался, что был отцом десятерых детей, которых родила от него сожительница, в то время серьезно болевшая шестидесятилетняя женщина. Другой служитель церкви, который уже явно утратил способность к интимным отношениям, рассказал, что все еще любит свою бывшую сожительницу. Некоторые священники оказывались неспособны сделать выбор между долгом, определявшимся их духовным саном, и семьями. Нередко они переезжали на заселенные протестантами территории, где получали возможность продолжать служение Господу, не отказываясь от общества любимых спутниц жизни. Неослабное напряжение, определявшееся постоянной слежкой, ухудшало и портило сложившиеся отношения иногда настолько, что восстановлению они уже не подлежали. Особенно уязвимы были сожительницы. Гражданские власти, досадуя на то, что не могут ничего предпринять непосредственно против заблудших священников, терзали беззащитных женщин, с которыми те жили. Их подвергали допросам, причем они постоянно находились под угрозой «судебных пыток», не говоря уже об обычных обвинениях, осуждении и наказании. Ко времени Реформации уголовное судопроизводство на законных основаниях велось с применением пыток. По словам известного римского юриста Ульпиана, они представляли собой «мучения и страдания, [причиняемые] телу в целях выявления истины»5. Пытка рассматривалась не как садистское насилие, а как преднамеренная процедура, призванная помочь осуществлению правосудия. Пытка не должна была приводить ни к смерти, ни к увечьям (хоть такое случалось нередко). Во время пыток непременно присутствовал лекарь, а нотариус при этом записывал все, что происходило. Признание, сделанное под пытками, следовало повторить на следующий день, а если обвиняемый от своих слов отказывался, его вновь подвергали пыткам. Но даже признание не всегда избавляло от пыток: допросы с пристрастием были нормой и после признания, поскольку виновных принуждали выдавать имена сообщников. Женщин и детей обычно не подвергали самым мучительным и опасным для здоровья пыткам. Вместо этого им так крепко связывали руки, что прекращалась циркуляция крови, потом развязывали и связывали снова. Им не давали спать по сорок часов кряду. Иногда им обливали пятки горючей жидкостью и поджигали. Изредка женщин, как и мужчин, также растягивали на дыбе, пытали огнем и увечили. При мысли о пытках женщины, повинные лишь в том, что любили священника, приходили в ужас. Под влиянием напряжения, возникавшего из-за «посещений» и последующих репрессий, применяемых к нарушающим обет безбрачия священникам и их сожительницам, отношения между служителями церкви и их спутницами ухудшались. — 173 —
|