|
Целибат как постоянный образ жизни всегда было непросто соблюдать. Мы видели, с каким нежеланием религиозные женщины, изолированные в монастырях, с горечью противятся такому отрицанию их чувственности и запрету вступать в интимные отношения, в которых они могли бы ее выражать. С другой стороны, женщины, добровольно посвященные в духовный сан ради осуществления своего призвания, противятся этому в гораздо меньшей степени, поскольку преимущества целибата значительно перевешивают его недостатки. Что касается священнослужителей-мужчин, нередко им приходится бороться с собственной сексуальностью всю жизнь, преодолевая суровые испытания в борьбе с такими врагами, как ночные семяизвержения, онанизм и навязчивые фантазии. Многие из них нарушают данные ими обеты с женщинами или друг с другом. Целибат для них составляет самое суровое обязательство, нарушаемое чаще других. Целибат был чем-то гораздо более значительным, чем суровое обязательство, вполне возможно, что он составлял самый обременительный обет. Кроме того, он также представлял собой состояние, отличавшее католических священнослужителей от представителей большинства других конфессий. Англиканское вероисповедание и буддизм, в числе других религий, также частично представлены священниками, соблюдающими целибат, но ни в одном другом вероисповедании, кроме католицизма, он не занимает господствующего положения в иерархии моральных ценностей. На протяжении столетий громогласные теологи защищали его как высшую добродетель, угодную Господу и сравнимую с целомудрием самого Христа. Даже в 1960-х гг. выразители взглядов Католической церкви его восхваляли. Целибат «гораздо более ценен для Господа», чем супружество, писал один из них. «Объективное преимущество девственности над браком нельзя подвергать сомнению», – заявлял другой. Однако некоторые добросовестные и более дальновидные служители Церкви думали иначе. В частности, руководитель лечебно-восстановительного центра для священнослужителей, страдающих психическими расстройствами, говорил о том, что: многие неврозы, которые мы лечим, обострены образом духовной и общественной жизни, который стимулирует священнослужителей… пытаться быть счастливыми без того, чтобы внушать и испытывать чувство подлинной и искренней любви[995]. Тридцать второе правило иезуитов Noli me tangere [996], например, запрещало им касаться друг друга даже в шутку. У них также были запрещены особые дружеские отношения (P.F.s)[997] между отдельными людьми[998]. В 1967 г. большинство монахинь, ответивших на вопросы анкеты для членов женских монашеских орденов, полагали, что «традиционный способ соблюдения целомудрия в жизни служительниц Церкви способствует развитию у них обособленности и возникновению у монахинь ощущения ложного мистицизма»[999]. Мощь накопленного недовольства, недоверия и неповиновения зиждилась на фундаменте богословия, господствовавшего в умах людей на протяжении двух тысяч лет. И вдруг так долго соблюдавшие целибат священнослужители должны были каким-то образом обосновать свою психологическую глубину, зрелость и целостность. Сложилась благоприятная обстановка, в которой служители Церкви начали серьезную подготовку масштабного события, которое вошло в историю под названием Второй Ватиканский собор. — 464 —
|