|
Другая группа, к которой принадлежала Хопкинс, созданный в 1881 г. «Союз моральных реформ», отвергала двойной стандарт и провозглашала в качестве принципа соблюдение мужчинами и женщинами единых моральных норм. Члены «Союза» были убеждены в том, что и те, и другие могли быть целомудренны, а также осуждали как кощунственную фантазию придуманное за сто лет до этого Мандевилем положение о том, что проституция необходима для меньшинства, чтобы обеспечить моральную чистоту большинства. Члены «Союза» стремились лишь к тому, чтобы мужчины были добродетельны и нравственны[740]. Законы о заразных заболеваниях, по их мнению, были несправедливыми, поскольку основывались на двойном стандарте и на оскорбительном положении о том, что для более отлаженного развития общества необходимы продажные женщины[741]. Вот так-то, доктор Мандевиль! Десятилетия, на протяжении которых люди терпели произвол и чудовищное высокомерие самих законов, привели к временной приостановке их действия в 1883 г. и к полной отмене три года спустя. Высоконравственные феминистки ликовали, но их восторг сводился на нет реальным положением вещей, при котором проституция продолжала процветать, воспринимаясь ими как кошмарная деградация женственности. Совращенную служанку, как и раньше, выбрасывали на улицу, если она беременела. Уличную проститутку, пристававшую к мужчине, как и раньше, могли посадить в тюрьму. Битва против законов о заразных заболеваниях была выиграна, но война с проституцией и двойным стандартом продолжалась. Борцы за высокую нравственность подходили к проблеме с разных сторон. Одни поддерживали точку зрения о том, что мужское сексуальное желание требует неотложного удовлетворения и его нельзя сдерживать. На протяжении столетий, с тех пор, когда охваченные похотью женщины были исключены из морального лексикона и заменены на охваченных похотью мужчин, неудержимая мужская потребность оправдывала проституцию и другие сексуальные надругательства. Если бы это можно было изложить так, как это было, а не как далекий от науки вымысел, тогда самоконтроль получил бы новые возможности по мере того, как мужчины (и женщины) учились бы смотреть на мужскую сексуальность как на нормальное физическое качество, схожее с другими потребностями организма. Мужчина, одолевший слабую женщину какими-то приемами или просто силой мускулов, должен считаться распутным негодяем, человеком, набившим себе рот котлетами, которые он похитил с тарелок других людей. Как сказала об этом одна из участниц движения за равноправие женщин, — 343 —
|