История целибата

Во времена отцов-пустынников отшельник по имени Аммон ушел из своего скита и поселился с другими аскетами. Аммон был человеком мудрым и святым и вскоре стал епископом. Один из его монахов частенько по секрету приводил к себе в келью женщину, что было категорически запрещено. Другие монахи узнали о проделках своего бесстыдного брата и вместе задумали его разоблачить. Они выждали момент, когда стало известно о том, что он снова втайне привел к себе в келью женщину. Тогда монахи все вместе пришли к Аммону и потребовали, чтобы тот зашел в келью распутника и поймал его на месте преступления в состоянии оголения.

Аммон, неукоснительно соблюдавший общие для всех монастырей правила, постучал в дверь кельи. Когда развратный монах услышал шум за дверью, ему удалось накрыть свою подружку пустым бочонком. Войдя в келью, епископ Аммон тут же понял, что там произошло, и уселся на бочонок. После этого он пригласил разгневанных борцов с развратом зайти в келью и обыскать ее. Те ничего не обнаружили и вышли оттуда в полном недоумении и расстройстве. Епископ Аммон спустился с бочонка и, обратившись к хозяину, сказал ему только: «Брат, будь осмотрительнее»[288]. Если попытаться изложить эту историю в виде христианской догмы, получилось бы следующее: следя друг за другом и донося на прегрешения соседей, можно погубить собственную бессмертную душу.

Тем не менее следует признать, что некоторые доносы были оправданны, особенно когда речь заходила о детях священников и епископов. Существовали вполне обоснованные, как показали последующие события, и весьма серьезные опасения, связанные с тем, что позже служители Церкви станут использовать церковную собственность в качестве наследства для обеспечения своих сыновей и дочерей. Полагая, что они будут жить с женами, «как будто те не были их женами», церковные иерархи рассчитывали на то, что они смогут распоряжаться церковными владениями как люди, сами никакой собственности не имеющие, что на деле вполне соответствовало действительности[289]. Информирование о священниках и епископах, которые не придерживались политики Церкви, имея хотя бы одного ребенка, мотивировалось не личной неприязнью, а серьезной озабоченностью о материальном будущем христианской общины.

Полную и объективную оценку клерикального целибата дать очень непросто. Мы не располагаем достаточно достоверными источниками, к тому же жизнь с соблюдением целибата по своей природе носит личный характер и редко бывает документально подтвержденной. Оценки распространенности целибата сильно колеблются, но Питер Браун, уважаемый специалист в области ранней истории Церкви, полагает, что к концу VI в. некоторые священники жили в браке, как и отдельные епископы, большинство из которых в прошлом были монахами, оставившими монастырский аскетизм, чтобы занять административные должности в городах. Принимая во внимание это обстоятельство, а также наличие многочисленных документов, юридически подтверждающих широко распространенные и вопиющие нарушения принципа безбрачия, с одной стороны, и тот факт, что целибат становился нормой отношений на высших уровнях церковной иерархии и распространялся на ее более низкие ступени – с другой, очевидно, что многие служители Церкви вели образ жизни, несовместимый с соблюдением целибата. Такое положение отнюдь не способствовало упрочению официальной политики Церкви.