|
Потому что, в конце концов, что бы он делал дома в возрасте семидесяти трех лет? Пил бы пиво и смотрел сериал “Клан Сопрано”? Ходил бы на церковные посиделки вместе с супружескими парами своего возраста? Пристрастился бы к боулингу, играл бы в команде? Сделался бы завсегдатаем местного кабачка, говорил бы о внуках и ходил на их дни рождения? Разумеется, он бы мог заниматься всем этим, и многие стареющие мужчины находят такие занятия приятным и осмысленным времяпрепровождением и не испытывают ни малейшего желания жить где-нибудь в чужой стране, далеко от родины. Они предпочитают жить дома, с женами, с которыми прожили уже много десятилетий. С годами их любовь изменилась, стала глубже, крепче и нужнее, чем когда-либо раньше. Большинство мужчин – в том числе и большинство ветеранов Вьетнама, – отличаются от Пита и от его “однополчан”, неспособных вернуться домой, – от тех, кто цепляется за приключения далекой молодости, несмотря на седину и выросший живот, кто пьет сверх меры и проводит время в бедных чувствами и основанных на корысти связях с девушками втрое их моложе. Многим мужчинам, как и многим женщинам, удается стареть мудро, и их вполне устраивает жизнь, посвященная внукам, рыбалке, чтению и просмотру видеофильмов у себя дома: казалось бы, чего еще можно пожелать для достойного преклонного возраста! Кроме того, не всем мужчинам двадцатидвухлетняя подружка Пита показалась бы привлекательнее женщин у них на родине. Некоторые мужчины испытывают мощную внутреннюю тягу к азиатским женщинам и готовы петь дифирамбы их неотразимой прелести, однако далеко не все разделяют такие предпочтения. И даже среди тех мужчин, кто разделяет эту страсть, многих бы оттолкнул неизбывно порочный флер бангкокского рынка продажной любви, его неистребимая атмосфера подросткового гедонизма. Но, когда смазливая подружка Пита оказывает ему нежные знаки внимания, родина кажется ему страной с каким-то выхолощенным, ограниченным, полным запретов жизненным укладом. Для людей вроде него бурлящий и кипящий водоворот Бангкока и подобных ему мест сделался просто жизненно необходимой стихией. “Мадрид” расположен в районе Патпонг – наверное, самом знаменитом в мире районе с развлекательно-сексуальными заведениями. Темнело, и приготовления к ночной жизни шли полным ходом. Уличные торговцы поддельными часами “Ролекс” и поддельными бумажниками “Фенди”, шелковыми пижамами, DVD , бумажными фонариками, жасминовыми гирляндами, швейцарскими армейскими ножами, выпущенными правительством Таиланда лотерейными билетами с изображениями слонов, а также многими другими товарами, устанавливали длинные дощатые столы. Футболки, выложенные на продажу в торговых ларьках, свидетельствовали о репутации Патпонга: на них красовались надписи вроде “Шлюха из пиццерии” или “Нет налички – нет клубнички”. На одной майке написано “Я просто сделал это!” – пародия на лозунг фирмы “Найк”. Над торговыми рядами натягиваются желтые брезентовые навесы, чтобы защитить продавцов от муссонных дождей, которые часто проливаются вечером, не говоря уж о помете, который роняют стаи черных скворцов, без предупреждения пролетающих над головой. Уже съехались, слезли с задних сидений мототакси знаменитые бангкокские девушки из баров – некоторые совсем юные и свежие, другие погрубее, с виду – заматерелые “ветеранки”. Некоторые уже сидели перед барами “гоу-гоу” в ожидании ночи. Другие – на самом деле трудно сказать, кто именно из них, – были вовсе не девушками, а катоэи – транссексуалами, которыми знаменит Таиланд. И юноши и девушки ели из мисок лапшу с красным перцем и свежей мятой, ожидая, когда откроются для работы их ночные заведения. Иностранцы сидели в уличных барах, пили пиво и с напускной непринужденностью разглядывали открывшуюся перед ними картину. — 200 —
|