12 шедевров эротики

— И вот это все, до самой изгороди, которая вон там виднеется. И еще у нас есть луга по ту сторону пруда.

Он передернул плечами.

— А я все-таки богаче тебя. У меня есть все, чего я только захочу. Если бы нашелся кролик на вашей ферме, он принадлежал бы мне. Я — господин барон всюду, где я бываю, да.

Он спросил, как ее зовут.

— Зачем тебе?

— Да просто так, чтобы знать.

Она звалась Жерменой. У нее были три брата. Младший находился в пансионе; ему шел восемнадцатый год. Он умел играть на рояле. Два старших работали в поле. Она остановилась и вдруг расхохоталась, уперев руки в бока.

— Отгадай-ка, сколько мне лет?

— Девятнадцать, небось?

— Прибавь еще два. Видишь, я уж совсем старуха.

— Ерунда. Это самая настоящая пора для любви, — промолвил он через некоторое время.

— О… для этого-то!

Она подняла голову, казалось, желая сказать, что она об этом совсем и не думала. Но у него была своя мысль. Ревнивое любопытство побуждало его спросить. И он резко вставил:

— Скажи, кто у тебя был первый?..

— У меня?.. Никто.

— Полно. Так ли?

— Правда.

Он решительно приблизился.

— Тогда это буду я.

Она немного привстала, задорно смеясь.

— Ты-то? Ищи-Свищи?

Он подошел к ней близко-близко и, смущенно улыбаясь, нежно произнес:

— Жермена…

Она ждала, смущенная в свой черед. Он не докончил и только смотрел на нее серыми, влюбленными глазами.

— Что?.. — проговорила она через некоторое время.

— Ты знаешь сама, — ответил он.

Она встала, сложила в мешок срезанную люцерну и сказала ему:

— Помоги мне взвалить на плечи мешок.

Он поднял одним движением руки мешок на ее спину и, так как она намеревалась идти, остановил ее за руку.

— И ты так уходишь от меня?

Она перевела на него глаза, и они оба долго глядели друг на друга, улыбаясь, взволнованные, разнеженные одним и тем же чувством.

Краска залила щеки Жермены.

Ищи-Свищи протянул руки. Она выскользнула и пустилась бегом по дороге, которая вела на ферму.

Он стоял и глядел ей вслед. Потом, когда она исчезла во дворе, ушел в лес, раздирая от злости кожу ногтями и браня себя, что так разнежничался.

Глава 3

Ищи-Свищи был истым сыном земли. Его кожа загрубела и затвердела от солнца и стужи, как кора деревьев. Он был коренаст, как дуб, благодаря своему крепкому телосложению, твердости своих членов и широкой ступне, привыкшей к неровностям земли. Жизнь на вольном воздухе закалила его тело, которое не знало ни усталости, ни болезней.